– А что у вас здесь происходит? – Ольга Дмитриевна недоверчиво поинтересовалась, проходя вперед, пока Мику, сообразив, что надо хоть что-то делать, взяла оставленную Алисой гитару и скрылась из зоны поражения за дверью во вторую комнату, – Я слышала какие-то крики и… смех?

– У нас было что-то вроде импровизации, – сказал Эдвард, разведя руками, – получилось не особенно хорошо, но мы попробуем еще раз немного позже. Когда что-нибудь начнет получаться, и вам продемонстрируем. А вы что рассчитывали здесь увидеть? – спросил с самым невинным видом, радуясь, что Алиса в этот момент спиной к вожатой, едва сдерживая смех и совершенно не умея контролировать мимику своего лица.

– Нет, давайте вы следующий раз попробуете завтра, – сказала Ольга Дмитриевна строго, указав на окно, где Солнце уже спустилось к горизонту, и из-за деревьев выглядывал только его верхний краешек, красивший небо в мягкие розовые и красные тона, – А то уже поздно, и клуб давно пора закрывать. И вообще, помните, что в лагере вообще-то есть распорядок дня? Вы сегодня с уборкой помогали?

– Так точно, – кивнул Эдвард, – В библиотеке помогал. Женя с Леной могут подтвердить. Мику в клубе была, а Алиса… – Алиса моментально успокоилась и сделала испуганное выражение глаз, поскольку она как раз нигде и не помогала, отправившись куда-то плавать, и вожатая вряд ли будет весьма обрадована подобным поведением, тогда и нотаций точно не избежать, – Алиса в библиотеке к нам немного позже присоединилась. Полки с книгами там вытирали…

– Вот и славно, – Ольга Дмитриевна сменила гнев на милость, – Мику, а к тебе кто-нибудь приходил с помощью? – услышав звук открывающейся двери поинтересовалась у японки, даже не обернувшись.

– Нет, но мне и особенно никто не нужен был, – сказала девушка, отрицательно покачав головой, – Я сама тут со всем управилась…

– Это не по-пионерски, – покачала головой вожатая, не одобрив отсутствие помощи более суровым голосом, – Нельзя оставлять товарищей без помощи! Ладно, я спрошу у Славяны, определяла ли она кого-нибудь в музыкальный клуб или нет… Мику, ты закрывайся, а вы двое… – Эдвард с Алисой моментально выпрямились, всем своим видом выражая готовность к выполнению любых указаний, – Собирайтесь и домой. Сейчас уже отбой будет, и пионерам не положено после сигнала гулять по территории, – Эдвард только хмыкнул, выражая свое мнение к тому соблюдению правил, что происходило на территории лагеря. Пионеры относились к распорядку дня примерно с таким же вниманием, с каким экипажи тяжелых танков к противопехотным минным заграждениям на своем пути. В ответ получил испепеляющий взгляд вожатой, но хотя бы обошлись без нотаций.

– Конечно, прямо сейчас и пойдем, – кивнула Алиса, воспользовавшись возможностью сбежать из-под придирчивого взгляда вожатой, оставив Мику ей на растерзание. Помахав им рукой, девочка-мультиинструменталист осталась с Ольгой Дмитриевной, решившей помочь с закрытием и начавшей разговор о каком-то конкурсе самодеятельности.

На улице к этому времени уже несколько похолодало, а с реки сейчас тянуло легким ветерком, шелестевшем в кронах деревьев, но Эдвард только с удовольствием втянул полные легкие воздуха, не без удовольствия потянувшись, но его тут же подтолкнула Алиса, желавшая оказаться от музыкального клуба, а вместе с ними и от вожатой как можно дальше. Собственно, у него самого не было еще никакого желания отправляться в кровать с угрозой сигнала отбоя, а больше в домике делать было нечего, поэтому и не стал сам долго здесь задерживаться.

– Куда сейчас? – спросила Алиса, когда они снова вышли на площадь, оказавшись перед дилеммой либо продолжать совместную прогулку, либо действительно пойти по домам. Пионеров все равно почти не было видно, только на дальнем конце площади какая-то парочка о чем-то шепталась, обнявшись. Бросая в их сторону неприязненные взгляды, его спутница спешила убраться с площади, но Эдвард ее явно притормаживал, наслаждаясь вечерним воздухом и атмосферой умиротворенности, что висела над пионерским лагерем сонной пеленой. Никаких патрулей, часовых или блокпостов, смотровых вышек и строгого распорядка военного лагеря, к которому успел привыкнуть, только податливые правила распорядка дня, на какие при желании можно и вовсе не обращать внимания, занимаясь тем, что душе угодно. А такого себе вообще никогда не мог позволить, вынужденный посвящать все свое время, как рабочее, так и свободное, возложенным на него обязанностям.

– Пошли на пляж? – озвучил свою мысль Эдвард, вспомнив про свое обещание Славе сходить туда как-нибудь вместе, но сейчас, когда лагерь затих и почти никто не мог их увидеть, можно позволить исполниться парочке своих мелких желаний.

– Купаться? – удивилась Алиса, – ну… еще переодеваться. Я купальник в домике оставила, не побегу за ним, – протянула она, но Эдвард только отрицательно покачал головой, будучи не совсем правильно понятым.

– У меня нет сейчас никакого настроения плавать, – объяснил ей своей предложение, – просто дойдем до пляжа, я еще там ни разу не был. Хоть посмотрю…

– Что, агент разведки еще не проверил пляж? – Алиса сделала хитрую мордашку, – Как же ты так пропустил этот момент. А может быть, там иностранный разведчик завелся какой-нибудь… Или Ульянка радиоточку устроила!

– Очень смешно, – закатил он глаза, обняв ее за плечи и аккуратно направив в сторону пляжа, – И, кажется, я тебя просил не упоминать вслух, что со мной связано. Еще мне только не хватало, чтобы по всему лагерю сплетни пошли, а с вашим сарафанным радио тут весь отряд на следующие сутки об этом гудеть будет…

– Я никак не могу поверить, что это серьезно! – усмехнулась рыжеволосая, но от его руки освобождаться не стала, – Ладно, все, молчу… – едва подавив смех, кивнула под строгим взглядом Эдварда.

Пляжем здесь, оказывается, называли широкую песчаную отмель на речном берегу, шириной примерно метров пятнадцать и общей длиной никак не меньше сотни, с правой стороны которой стояла уже знакомая Эдварду лодочная станция. На противоположном берегу все тот же дорожный мост, где уже горела пара фонарей на разных концах, практически единственные источники на той стороне.