Хотя бы в своем предмете физрук разбирался, устроив не простое рукомашество и дрыгоножество, как можно было бы предположить, исходя их общих традиций всего и всех в этом лагере, относившихся к своим обязанностям примерно с таким же усердием, с каким рядовые относится к штрафным работам. Целый комплекс упражнений, поставленных на тренировку практически всех групп мышц понемногу, но вполне достаточно, чтобы разогнать кровь по венам. Эдвард не старался особенно слушать его команды, выполняя упражнения в привычном ему стиле, но многие еще вольнее относились к теме зарядки. Если Славя тщательно выполняла все команды, сгибаясь и поворачиваясь так, что можно было записывать, а потом показывать как пример качественного проведения упражнений, то стоявший рядом с ней Электроник больше напоминал марионетку с подрезанными нитками, никак не успевая попадать в такт и откровенно мучаясь всем здесь происходящим, равно как и Шурик, стоявший в двух шагах рядом, с неприкрытым выражением лица «выпустите меня из этого дурдома». В соседнем ряду Ульяна действовала даже слишком активно, размахивая руками и ногами так, что стоявшей рядом с ней Лене было уже не до упражнений, тут только успевай уворачиваться от пролетающей в паре сантиметрах от тебя босоножки или растопыренной ладони. Алиса же откровенно наплевала на все упражнения, делая их настолько халтурно, что полезнее было бы просто стоять на одном месте.

– Закончилось, наконец-то, – с облегчением выдала рыжеволосая девушка, стоявшая рядом с ним, когда физрук, в последний раз рявкнув свое уже успевшее надоесть «и раз, и два», освободил всех присутствовавших здесь от необходимости созерцать его собственное выполнение всех заданных команд, – Я уж думала, он никогда не устанет…

– Зато ты устать успела, – Эдвард еще пару раз потянулся, проверяя, как реагируют мышцы, но не найдя никаких опасных ощущений, только удовлетворенно кивнул, – У нас до завтрака еще много времени?

– Переодеться успеем, – кивнула Алиса, помахав рукой Ульяне, которая тут же решила присоединиться к их маленькой компании, заодно заставив сердце Эдварда забиться чуть чаще. С тактичностью у мелкой явно были большие проблемы, так что можно ожидать столь же проблематичных вопросов.

– Здарова! – вякнула Ульяна, запыхавшаяся после разминки, – А чего опоздали?

– Решали, что сегодня делать, – сказала Алиса, – А ты чем сегодня займешься?

– Жуков ловить буду! – довольным голосом сообщила реактивная девочка, – Там мальчик из пятого отряда сказал, что знает верный способ, так что сегодня хочу проверить. Если соврал, уши ему оторву! – она вытащила из кармана большой и пустой спичечный коробок, демонстрируя, куда собирается сажать будущую добычу. Эдварда так и подмывало поинтересоваться, зачем же ей понадобились жуки, особенно в таких количествах, но не решился, заранее зная, что ничего хорошего эта девочка все равно не могла задумать.

– Только пообещай, что больше никому подкидывать в еду их не будешь, – он вспомнил свой первый обед в этом лагере, окончившийся знакомством с Ульяной и весьма впечатляющим обнаружением какого-то мерзкого насекомого в собственной тарелке. Повторения подобных событий не хотелось совершенно, но Ульянка, к его большому облегчению, отрицательно закачала головой, но ничего не сказав, рванула на полной скорости к группе своих сверстников, что приветствовали ее бурными и радостными криками, – не кончится это добром… – вздохнул Эдвард, проводив ее взглядом.

– На завтраке, – предупредила его еще один раз Алиса, отправившись к себе переодеваться, окончательно поставив перед фактом, что и сегодня ему придется составлять ей компанию. Ничего против не имел, но после вчерашних откровений Ульяны чувствовал все нарастающую собственную неловкость, не представляя, как теперь с ней вести себя, одновременно боясь как усугубить ситуацию, так и случайно обидеть эту девушку. И что самое странное, Эдвард не знал, что сам при этом чувствует по отношению к ней. Логика прямо утверждала, что необходимо как можно быстрее ограничить свое общение с ней, а лучше всего полностью его прервать, но к Алисе уже успел привыкнуть за эти два дня, и ее присутствие рядом в этом лагере уже воспринималось как нечто нормальное и даже нужное. К тому же, лагерь совсем маленький, избегать ее оставшееся время будет более чем проблематично.

И все же, это логика, как думал Эдвард, возвращаясь в свой домик, чувствуя себя так, как уже давно не чувствовал. Ему было обидно и грустно от одной только мысли о том, что Алису теперь необходимо держать на расстоянии. Именно, что необходимо, эта девушка достойна гораздо большего и лучшего, чем то, что получит рядом с ним. Неприятно было ощущать, что эта девушка становится ему важна, это одно из тех чувств, что избегал весьма долгое время, а здесь не выдержав и недели. Почему? Потому что здесь все совершенно по-другому, честно и наивно, настолько открыто, что не остается даже шансов на то, чтобы заподозрить тут какой-то скрытый смысл или собственные интересы, что у него в родном мире встречалось постоянно. Пионерки не врали… они просто не умели врать, не научились так, как он это делал сам, привыкнув жить в условиях постоянных опасностей и угроз. В лучшем случае, пытались скрывать свои истинные эмоции, но получалось у них настолько примитивно, что можно даже не обращать никакого внимания.

– Эдвард? Что-то случилось? – вожатая сидела в кресле рядом с домиком, занятая той же самой книгой, что видел у нее и в прошлый раз. Не обратив на нее никого внимания, уже собирался зайти внутрь, когда все-таки окликнула его, заметив задумчивый и, наверное, невеселый вид.

– Все отлично, – отмахнулся рукой Эдвард и зашел внутрь, предусмотрительно закрыв дверь изнутри на ключ, и достал из полки пионерскую форму, уже утратившую первоначальную свежесть, но еще вполне пригодную к носке. Не то, чтобы он был очень привередливым к своему внешнему виду, долгое нахождение в действующей армии и на линии фронта заставляет привыкать к тому, что месяц не стиранная одежда, заляпанная кровью, частично своей, частично чужой, не такая уж и трудность, но здесь же не было подобных ограничений, так что интересно было бы узнать, можно ли где-то постирать одежду. О сервисных дронах, занимающихся подобными бытовыми мелочами, даже мечтать не приходится в этом лагере, но и от работы своими руками Эдвард никогда не отвыкал. Надо будет поинтересоваться у вожатой, но не сейчас, иначе не избежать еще одного разговора по душам, а сейчас находился был не в том настроении, чтобы откровенничать с кем-либо… Особенно с Алисой, а то еще наговорит глупостей, о которых потом придется обоим жалеть.

Убедившись, что все застегнул и правильно надел, перед зеркалом еще и галстук завязав, Эдвард разочарованно вздохнул. Зачем он вообще это все делает… может и не стоит вовсе искать выход отсюда, все равно в своем реальном мире лежит умирающий на поле боя. Холодное стекло зеркала приятно освежило кожу на лбу, а мысли продолжали двигаться какими-то им одним понятными путями. Остаться здесь с Алисой… Интересно, как она отнесется к тому, кто он такой на самом деле… В незнакомом мире, в незнакомой обстановке, с неизвестными ему родителями продолжать незнакомую жизнь. Это все звучит настолько абсурдно, что кажется невозможным даже просто об этом думать… А он думал… В Бездну все это! Эдвард стукнул кулаком по шкафу так, что тот жалобно заскрипел. Нельзя влюбляться, и этим все сказано, достаточно вспомнить последний раз, когда позволил себе ошибиться подобным образом, чтобы все сразу вставало на свои места. К тому же, все это все еще может оказаться одной большой ловушкой как раз для того, чтобы он не смог закончить начатое в своем собственном мире, и все здесь направлено как раз на то, чтобы заставить его принять решение остаться здесь. Ведь не получил до сих пор никаких веских доказательств реальности или нереальности этого лагеря, только косвенные факты, которые даже не выдерживают серьезной критики.