« Она что только одно слово выучила. Я подыхаю….скажи…скажи, что любишь…как в тот раз… скажи…мне нужно »

— Скажи... — хрипит он вслух, а в горле булькающий звук переполнившей крови.

Нанами не может разобрать его слов. Плачет и зовет на помощь всех, кого можно. Нет не зовет. Она орет как ненормальная, срывает голос от крика, который не в силах остановить. И продолжает гладить плечо Акиры, пока тот орошает пол своей багровой, сладкой, липкой и горячей кровью.

— Вы обещали, что не тронете его!!! — краем уха уловил Кирихито. Женский голос. Еще один. Тот самый, что он слышал вначале. — Вы обещали! — тоже плачет.

Акира приоткрыл веки. Изображение такое нечеткое и размытое, будто смотрит сквозь запотевшее стекло.

— Сс…сука… — узнал. Поэтому и вырвалось это слово из еле шевелящихся губ.

Мидзуки и Джиро стоят недалеко от Нанами в недоумении. Искусанные в кровь зубами богини, смотрят, как она бьется в истерике над раненным демоном.

— Кто-нибудь…пожалуйста… Помогите ему!!!! — настоящий вой, а не голос.

— Приговор исполнен. Будет лучше, если его тело умрет сейчас. Дух сразу отправиться в страну желтых вод.

— Дева? — со слезами на глазах произносит Джиро — Сними браслет!!! — орет он на долбанного предводителя армии Оокунинуши. Ведь снять его может либо бог, либо тот кто его надел.

— Простите не могу — холодным тоном отвечает тот.

— Он же умрет, если вы его не снимете. Лично мне плевать на этого козла, но не надо мучить девушку. Снимите, — рычит Курама.

— Приговор исполнен. Так меньше возни. — с видом главного судьи ответил Юичи.

— Закрой рот, главарь курятника. Его должны судить на совете богов, в Изумо! Таковы правила, урод! Снимай, этот чертов браслет!!!

Но вместо этого Курама получил в нос а, Джиро, который кинулся на помощь, скрутили.

— Нет…Нет… Нет… Нет… Нет!!!!! — кричит Нанами. Смотрит на неподвижную руку Акиры, пытается сорвать с него браслет. Пока он блокирует силу демона, тело не исцелится. Он просто истечет кровью на ее глазах.

Нанами зубами грызет эту треклятую нитку. Как дикая. Пусть они раскрошатся от этой металлической твердости, лишь бы снять проклятую вещь.

Ничего.

Лента будто из титана сделана.

 — Мидзуки…талисман…талисман… — кричит она с надеждой глядя на своего хранителя.

Змей понял, не глухой. Но у него нет ничего, что сейчас может помочь хозяйке, кроме застывших в глазах слез. Если в самом начале он осуждал богиню, то теперь его сердце обливалось кровь. Он даже сам пожалел демона. Не хотел его смерти всем своим нутром. Мидзуки никогда не видел Нанами такой. Она кричит так, будто ее режут на живую. Бормочет бессвязные слова. Кусалась царапалась, дралась когда они с Джиро ее держали.

Лента не снимается. Проклятая ненавистная вещь забирает жизнь Кирихито.

Но Нанами не оставит его. Никогда. Теперь уже никогда.

Ослепленная горем, она начинает руками собирать его кровь по полу. Сгребает ее к нему.

На что надеется?

Что эта красная жидкость вернется к хозяину. Но сейчас Нанами не анализирует. Зато екаи и ее друзья смотрят и немеют от этого душераздирающего зрелища.

Каяко не решилась приблизится к Кирихито, она просто упала в обморок. Не смогла выдержать. Не смогла смотреть в лицо его уродливой смерти. А еще вина терзала ее изнутри, вонзалось в глотку, словно лезвие.

— Момодзоно… — Кураме надоело наблюдать за этим сумасшествием. — Это не поможет. Прекрати. — коснулся ее руки, что шлепается в эту кровавую лужу.

— Оставь меня!!! — тэнго сразу отступил. Нанами кричала прямо ему в лицо, а в глазах четкое неистовое безумие. Ничем не скрытое бешенство. Голое сумасшествие.

И кажется если он еще раз коснется ее, Нанами просто загрызет его на смерть, потому что совсем не понимает, что сейчас творит.

Нанами разворачивает тело Акиры на спину. Поднимает тяжелую голову, перепачканную кровью. Демон хрипит, и это дарит надежду на его спасение.

Она не позволит ему умереть.

Не отпустит.

И сейчас, делает единственное, что может помочь. Отчаянно целует посиневшие от холода губы. Почти обескровленные и безучастные. А поцелуй такой соленный с привкусом его сладкой крови и ее слез. Божественная энергия не наполняет его тело. Не излечивает рванных, колотых ран. А ведь богиня старается изо всех сил. Крепче жмется к его губам, будто это поможет воскресить самое дорогое. Но даже так, Нанами не сдается. Она не может сдаться. Не может потерять его. Не может отпустить. Слишком нужен. Слишком любим. И сейчас плевать, кто он, плевать, что сделал, пусть только вернется. Причинит боль, унизит, обидит, все что угодно лишь бы не уходил. Не умирал, вот так, истекая кровью на ее застланных слезами глазах.