Белый потолок, был первым, что увидела Нанами очнувшись. Лицо обжигало прохладой, будто где-то распахнуто окно, а руку грела чья-то сильная ладонь. В нос ударил неприятный запах лекарств и лечебных смесей.

Распахнув глаза Нанами увидела перед собой Томоэ.

« Томоэ …» — горячее тепло разлилось по всему телу, стоило его увидеть. Нанами улыбнулась, чем вызвала огромное удивление хранителя. Лис всегда рядом. В любой момент или секунду он оберегает ее покой. Дарит свою безграничную заботу и душевное тепло, от которого сердце Нанами всегда тает.Правда вид его был слишком огорченным и измученным, будто не спал всю ночь.

А вот и Мидзуки, мрачнее тучи. С синими мешками под глазами и опухшим лицом.

Что произошло?

Радость Нанами от пробуждения, была не долгой. В голову бурным вихрем, ворвались воспоминания вчерашнего дня. Ужасного. Убийственного. Душащего. Уничтожающего.

Хорошо, что окно в комнате было распахнуто, потому что от подступившего ужаса, тело онемело и воздуха стало жутко не хватать. Нанами задышала так, будто пробежала десять кругов марафона.

— Кирихито! — воскликнула она, подскочив на своем футоне и откинув прочь одеяло — Мне надо идти — пробубнила она, в спешке покидая друзей и хватая свою куртку, что валялась рядом.

— Стой! — Томоэ схватил ее за запястье, и ноющая, неприятная боль прошибла, хрупкое тело. Девушка выхватила руку и поморщилась от неприятных ощущений, но медлить не стала.

— Аккуратнее олух! Ей больно! — взмолился змей.

Сейчас Нанами не знала куда бежать, но ей нужно было найти его. В голову закралась идея идти к камню, что открывает проход в страну Иомино-Куни. Так можно попасть в то место где заперт Кирихито и спасти его. А еще нужно будет отыскать его тело. Одним словом голова богини работала на полную катушку, но лишь в одном направлении — вернуть Акиру.

— И без тебя знаю гаденыш, я не специально. — Томоэ вновь обернулся к Нанами, но та уже накинула теплую куртку поверх своей одежды, окровавленной и грязной. В этом она была вчера. Но тратить время на душ и переодевания она не собиралась. Сейчас ничто не могло остановить. Никакие уговоры и даже голодное урчание животика. — Да стой же! — крикнул лис, когда она бежала к двери — Он жив!

Это все же остановило.

Нанами обернулась.

Ладонь соскользнула с дверной ручки, и она послушно подошла к Томоэ. Сейчас Нанами готова была расцеловать хранителя, за то что заставил ее сердце не задыхаться от бесконечной боли, а снова биться.

— Кирихито жив? — переспросила она, чтоб услышать подтверждение.

— Да.

— Но…как? Я же видела…он не дышал.

— Ты помнишь, что потом было? Нанами-тян? — осторожно спросил Мидзуки, подводя Нанами к футону.

Богиня послушно присела, а змей и лис устроились напротив.

— Он сказал мне не реви… а потом… все — какими же горькими были эти воспоминания. Было ощущение, что в ране ковыряют металлическим сверлом. И судя по всему, наконечник щедро смазан солью. Нанами поджала губки. И улыбнулась, чтоб не разрыдаться. Главное он жив. А значит она непременно его найдет. — Кто спас, Кирихито? — не правильно задала она вопрос. Хотела спросить « кто спас меня ».

— Химемико — Томоэ встал с футона и отошел к окну. Уставился в него, оставив собеседников за спиной — Она сняла браслет.

А ведь Нанами бесконечно на нее злилась, за то что солдаты богини зубатки, учувствовали во вчерашнем кошмаре. Заставили ее бесконечно страдать. Уже решила, что навсегда потеряла подругу. Она бы не смогла простить ее за смерть Кирихито. Никогда.

— Почему Химемико спасла его? Ведь это ее солдаты и Оокунинуши-сама пришли за ним? Разве нет? — унять дрожь в руках было сложно. Но все же Нанами взяла себя в руки. Не время киснуть. Все позади. Он жив и нет ничего главнее. А сейчас нужно узнать все до мельчайших подробностей.

— Ты наверно шутишь? — спросил лис, обернувшись к Нанами. Томоэ был зол. В глазах, словно бенгальский огонек искрилась обида.

Не удивительно.

Томоэ имел на это полное право. Видимо понял, что теперь ее сердце отдано его брату. И Нанами стало не по себе. Чувство вины не заставило себя долго ждать. Глупее всего сейчас просить перед ним прощения. Ему и так больно.

— Прости меня, Томоэ — все же не удержалась. А что еще она может, кроме как извинится бесконечное число раз, за то что позволила случиться тому, чего не должно было случаться.

— А передо мной не хочешь извиниться? — глаза Мидзуки блестели от слез. И на фоне красного цвета его белков, синие мешки под глазами отчетливо выделялись.

Конечно. Он тоже огорчен ее выбором.

— Хватит нюни разводить, змей. Ты и так достал меня за эту ночь. — недовольно сделал замечание Томоэ.

— Заткнись сволочь. После того что я пережил … — Мидзуки запнулся — Тебя там не было! Тебе и не снилось, что я испытывал!

— Сам заткнись. Да не было, но я спешил, как мог. Думаешь, мне было сладко?!