Человеческие легенды были такими же глупыми, как и сами люди. Ни малейшей фантазии на что-то оригинальное и более или менее правдоподобное. Жалкие трусишки, которые бегут как крысы, испугавшись собственной тени.

С такими позитивными мыслями наш герой каждое утро отправлялся на тренировку. Прихватив с собой лишь двух лучших друзей. Безупречно отточенные катаны.

Акира пришёл на свое любимое место и уже собирался начать, как вдруг его тонкий слух уловил тяжелое человеческое дыхание. Он вышел на небольшую тропинку, осилило любопытство посмотреть, какой же смельчак решил сюда нагрянуть.

Прошло неизвестно сколько времени, а Нанами всё бежала. Ноги уже не слушались, от нехватки воздуха в лёгких кололо внутри. Но остановиться она не могла. Пока бежит, в голову не лезет убийственная мысль.

Пробежав ещё пару метров, её грудь сдавило так сильно, что девушка упала на колени. Воздуха по прежнему не хватало. И это при том, что Нанами дышала чаще, чем билось её сердце.

« Томоэ …у тануки. Ты не нужна ему…. Как он мог так…ведь обещал… »

Две дрожащие от слабости руки упёрлись в землю. Голова богини обессилено склонилась. Глаза были плотно сжаты. Перед ней стоит любимый хранитель, который дарит свою ласку другой.

Невыносимо больно, поэтому Нанами кричит. Её крик эхом проносится по всей местности. Возможно, её услышали, и пусть. Какая теперь разница. Всё потеряло смысл.

Она сидит в какой-то пыли, упёршись в землю руками. Так она хоть может её чувствовать, потому что, кажется, летит в пропасть. В кромешную темноту, которая сковывает тело и поднимает со дна рвущиеся наружу рыдания. В голове полный туман. Мысли спутаны. Хочется вообще перестать думать. Забыть обо всём. Даже своё имя.

Как раненный зверь Нанами сидит на дороге, сдерживая слёзы. Членораздельные невнятные звуки прорываются из груди наружу. Это рыдания и крик души, которым нельзя давать волю. Она практически хрипит. Чуть ли не воет от предательства. Всё тело содрогается от этих приглушённых звуков. Внутри всё сломано. Сердце будто вырвали. Поэтому съёжившись калачиком, как маленький беззащитный щенок, она ложится на пыльную тропинку.

Холодно.

Ведь уже ноябрь, а на ней ничего кроме школьной формы. Но она рада чувствовать этот холод. Глаза богини широко распахнуты. Её тело будто замерло. Совсем не шевелится. По щекам катятся первые слёзы. А её лицо выглядит таким потерянным и практически безучастным.

– Эй?

Голос раздаётся откуда-то сверху. Богиня не замечает, что к ней кто-то обращается. Её глаза неподвижно смотрят в одну точку и с них просто льются солёные капли.

Кто-то дёргает за плечо.

— Сдохнуть вздумала?

Только этого не хватало. Из всех, кого можно было встретить, попался почему-то он. Тот, кому плевать на человеческую боль. Кому весело смотреть на людские страдания.

— Оставь меня, — даже не удостоив взглядом, еле слышно шепчет Нанами.

Акира присел на корточки прямо у её изголовья. Проклиная себя на чём свет стоит за то, что просто не может развернуться и уйти. Плюнуть на её проблемы. На её страдания.

— Ну и чего в грязи валяешься? — тихо просил он.

Меньше всего охота с кем-то разговаривать. Тем более с этим бездушным типом. Небось смеётся, глядя на то, как она разбита. Потешается. Презирает за слабость. Пусть. Возможно, в этом есть и плюс. Может кровавый король убьёт её. Сам не понимая, что сделает доброе дело. Тогда боль, наконец, пройдёт. Тысяча ножей не будут рвать душу в клочья.

— Томоэ… — шепчет она.

— Что, безупречный хранитель посмел разочаровать госпожу?

Остатки хладнокровия на месте. Хоть за это спасибо.

Подул ветер. Разноцветные листья осыпались с дерева, покрывая девушку жёлто-красным одеялом. Красиво. Она теперь такая осенняя.

— Он меня не любит, — одинокая слеза, медленно скользя по щеке, упала на пыльную землю.

« Глупая девчонка. Кому вообще нужна эта любовь. Лежит бесполезным тюфяком из-за того, что не ответили взаимностью. А ещё богиня называется. Поверить не могу, что можно убиваться из-за такой ерундятины… »

— Конечно. Он всегда будет любить Юкидзи. И что с этого? — равнодушно бросает демон. Щедро посыпает свежие раны солью.

— Тебе не понять. Твоё сердце не способно любить. Оно в принципе не способно испытывать какие-то чувства, кроме злости и ненависти.

— Поэтому я не бываю таким жалким, как ты.

Девушка рада, что всё-таки это Акира. С ним можно не скрывать свою боль. Ему до неё нет никакого дела. Жалости или сострадания от него не дождешься. И это хорошо.

— Я как-то спрашивала у тебя, какие девушки нравятся Томоэ. Тогда ты мне не ответил.

Голос звучал так слабо, что Акира еле слышал о чём она говорит. Глаза по-прежнему смотрели в одну точку. Лишь тело слегка начинало поёживаться от холода. Похоже, Нанами говорит вовсе не с ним, а сама с собой. Всё, что было в душе, она озвучивала в слух.

— Я так сильно люблю его. Моя жизнь всецело принадлежит Томоэ. Он моё солнце. Моя бесконечная вселенная. А сегодня мой мир рухнул, — немножко помолчав, она добавила. — Что такого есть в этих тануки, чего не могу ему дать я…?

Такие откровения причиняли Акире непонятный дискомфорт. Стыдно признавать, но ему было неприятно слушать о её любви к врагу. Он даже невольно позавидовал Томоэ. Ведь, чёрт возьми, это до одурения круто, когда кто-то видит в тебе бога. А богиня земли видела бога в своём хранителе. Он для неё значил больше чем жизнь. И значит до сих пор.