Карин лишь покачала головой, про себя радуясь, что этого не видел капитан. Поблагодарив ребят и как-то особенно им улыбнувшись, Куросаки выпроводила и этих, при этом ее взгляд задержался на Сэиро чуть дольше, чем на другом. День клонился к вечеру, пора бы и стол накрывать, а квест еще не закончили. Правда, большинство уже работали с последним фрагментом – то есть ломали голову над главной загадкой и бегали в поисках дерева с нужным цветком.

– Давай, Кичиро, поторапливайся, – проворчала брюнетка, протягивая другу его последний фрагмент. Кичиро тоже свой квест проходил в гордом одиночестве, не доверяя никому драгоценную "зеркалку".

– Эм, Куросаки, может, ты мне объяснишь, почему Тоширо так странно одет? – для наглядности Сигораи даже тыкнул пальцем в сторону синигами, правда от барной стойки так и не отлепился. Но Куросаки не зря с раннего детства училась игнорировать души, которые видела. Нынче ее в этом свойстве не заподозрил бы и законченный параноик. Карин демонстративно посмотрела на беловолосого паренька, развалившегося на пуфе. На гигае были светло-голубые джинсы с темными складками и вытертые именно в тех местах, где им положено протираться, а не с невнятными разводами белесой краски, какие рисуют горе-дизайнеры. Карин даже заподозрила, что это могут быть действительно настоящие джинсы двадцати-тридцатилетней давности, произведенные именно в Штатах, а не в соседнем Китае, как поголовное большинство нынешних. Впрочем, с синигами станется, тридцать лет для них – это не возраст. Сверху джинсы чуть прикрывал меланжевый джемпер тонкой вязки без какого-либо рисунка, ибо меланж сам по себе выглядел очень стильно и даже загадочно, позволяя воображению отыскивать несуществующие узоры. На ногах красовались кристально-белые кроссовки, не имевшие намёка на то, что в них выходили на улицу, и это притом, что они с Хицугаей успели прилично поваляться в весеннем лесу. Карин повернулась обратно к Кичиро и вопросительно заломила бровь:

– Свитер, джинсы, кроссовки. Что тебе не нравится в его одежде?

Кичиро недоуменно посмотрел на Куросаки, затем на Хицугаю. Синигами ответил снисходительной улыбкой, которую можно было расшифровать "а чего ты хотел, я же плод твоего воображения".

– Уверена? – решил не сдаваться Сигора, теперь уже внимательно разглядывая Куросаки в попытке поймать её, когда она волей-неволей взглянет на соседа по стойке. Куросаки, сосредоточенно глядя в глаза Кичиро, вдруг вредно улыбнулась, наклонилась к пареньку и, оттянув пальцем ворот джемпера, заглянула туда. На мгновение прикрыла глаза, вслушиваясь в аромат, который на таком коротком расстоянии приобрёл отдельные ноты жимолости и мяты. Вернулась на свое место и, полуприкрыв глаза, раскрыла папку.

– Белая футболка, – невинно прокомментировала брюнетка свою "вылазку". – Кстати, Тоширо, классный парфюм.

– Спасибо, – на автомате буркнул Хицугая, приходя в себя после её выходки.

– Она же не слышит тебя, – прошептал Кичиро, не поворачиваясь, но пытаясь сообразить, что же происходит, если Хицугаи – двое, а одного из них явно никто не видит. Никто, кроме него. Впрочем, он и раньше замечал подобные странности, но до сих пор ему удавалось как-то оправдываться перед собой.

Карин закусила губу, чтобы не заржать. Конечно, потом она даст втык Хицугае за подобную подставу и всё объяснит Кичиро, чтобы он не сходил с ума. Но это потом.

– Ты точно никого здесь не видишь? – предпринял последнюю попытку Сигора и снова указал пальцем вправо от себя, где стоял синигами. Увидел у того в руках чашку с водой: – Даже чашку не видишь?

По правде говоря, отсутствие эффекта летающих предметов было одной из загадок синигами и для них самих, ну или для большинства из них. Известно, что люди, обладающие большой духовной силой могли видеть не только призраков, душ, пустых, но также и синигами, а люди с очень большой духовной силой, как Куросаки, могли даже осязать их. Верно было и обратное: души с большой силой могли влиять на физические предметы. Синигами, например, способные к контролю собственной силы могли с одной стороны проходить сквозь одни материальные объекты (те же стены) или не проходить сквозь другие, в том числе потреблять пищу и воду. Но когда синигами брал физический предмет в руки, тот, попадая в поле действия его духовной силы, как бы исчезал из вида обычных людей.

Хицугая как-то обреченно посмотрел на Куросаки, мол, а чего ты хотела, и отставил чашку подальше, чтобы не облиться. Храня его рейрёку, чашка будет невидима еще какое-то время. Куросаки же старательно пялилась на барную стойку сквозь синигами, потом сочувственно посмотрела на парня.

– Кичиро, – Карин запнулась, подбирая слова, чтобы не спалиться самой и не обидеть друга, – не стоит рассказывать всем, что ты видишь. Тем более, если сам не уверен в его существовании. Знаешь ли, могут не правильно понять.

Сигораи обескуражено вздохнул и, желая удостовериться в существовании парня в черном кимоно лично и окончательно, решил по-дружески похлопать Тоширо по плечу. Рука прошла сквозь. Хицугая лишь хмыкнул, отвернулся к дверям. Он обязательно поговорит с Кичиро, не стоит доводить человека до психушки. Только без Куросаки, иначе психушка понадобиться ему самому.

Куросаки тоже тяжко вздохнула, отложила папку. Кажется, пора прекратить эти издевательства, и сейчас кто-то у нее получит по светлой головушке. Оба парня вздрогнули и даже немного испугались, глядя, как Куросаки плавной походкой хищницы на охоте подходит к ним. Карин невидяще смотрит прямо перед собой, она подходит вплотную, но со сдвигом в полкорпуса, её правое плечо – напротив груди Кичиро, левое – напротив Тоширо. Девушка поднимает голову и немного грустно смотрит на Кичиро.

– Не стоит говорить об этом, – повторяет она, – если не можешь даже ощутить его.

Парни не сводят глаз с Куросаки, но Кичиро видит её глаза, в которых появляются искорки и чертенята – ему уже страшно, от того, что она задумала. Карин прикрывает глаза, резко выдыхает, отводит левую руку назад.

Хицугая получил под дых неожиданно, а потому согнулся, хватая ртом воздух. Конечно, это не смертельно и даже не очень больно, но неприятно. Куросаки целиком разворачивается к синигами, хватает его за отвороты косоде и, приподнимаясь на носочки, нависает сверху.