– Что-то случилось? – наконец произнесла она. – Тебе приснился кошмар?

Хицугая вздрогнул. Ну да, весь тот бред был всего лишь сном, пожалуй, не стоило по совету Кичиро смотреть столько хентая на ночь, тем более, при экспериментах Урахары с гигаем. Тоширо почти моментально успокоился и ослабил хватку, его лицо вновь стало спокойным, а глаза подернулись корочкой льда. С чего он вообще так об этом беспокоится?

– Да, кошмар, – с облегчением выдохнул Хицугая и уже, было, собрался уйти к себе, но Карин ухватила его за запястье:

– Расскажи, – довольно спокойно попросила она. Беловолосый залился краской, к счастью в сумраке коридора это было не сильно заметно. Рассказать о таком?!

– Нет.

– Тоширо...

– Нет! – снова повторил он, разворачиваясь. – Это было... страшно.

В брошенном на неё взгляде Карин заметила панику. Что же могло ему присниться, что так напугало его? Что первым делом он бросился проверять её? Карин вздрогнула.

– Тоширо? Расскажи, – более настойчиво. – Знаешь, есть такая примета, – хитро прищурилась девушка, – если не хочешь, чтобы сон сбылся, надо рассказать его как можно большему количеству людей!

Хицугая оторопел, уставившись на подругу. Хотя, кому он врёт? Ему, конечно, хотелось, чтобы сон сбылся, но не так. И разве с подругами так поступают?

– К тому же, – продолжала допытываться Куросаки, – ты уходишь в Общество Душ на целую неделю. Кто будет за мной присматривать?

Тоширо обречённо вздохнул, понимая, что она опять выиграла.

– Тебя... изнасиловали. И я ничего не смог сделать, – он отвёл глаза, боясь попасться на лжи. Потом резко приблизился, снова хватая её за руки в районе плеч, глядя ей в глаза испуганными почти безумными глазами. – Обещай! Обещай, что никуда не будешь лезть, никаких прогулок допоздна и в подозрительных местах!

Ну что за бред он несёт? Уже и сам верит, что приснилось ему именно так, как он рассказал.

Карин опасливо кивнула, угу, с психами лучше не спорить, и Тоширо, зажмурившись, наконец отстранился от неё, развернулся и направился в душ. Сегодня он возвращается в Сейретей, а ещё столько дел. Карин, проводив друга подозрительным взглядом, тоже ушла в свою комнату, и никто из подростков не видел, как зарылась дверь в родительскую спальню. "Кажется, накаркал", – произнёс родитель, прислоняясь к двери.

Карин очень беспокоилась. Всю неделю Тоширо её сторонился, хотя со стороны так вряд ли бы кто-то сказал. Нет, они общались, когда Хицугая собирал рейрёку футболистов, Карин помогала, как могла. Но при этом она явно чувствовала, как он держит дистанцию и отводит взгляд. Пожалуй, этого ей не хватало больше всего. Когда он смотрит на неё своими раскосыми голубыми глазами в обрамлении угольно-черных ресниц, его взгляд бывает разным: с вызовом, с заботой, порой, раздражённый или же снисходительный, с тёплой улыбкой в сине-зелёной бездне, но всегда прямой, открытый. А нынче Тоширо старается и вовсе не смотреть на неё, и взгляд замороженный, скрывающий чувства.

Что же произошло? Хотя, если подумать, это началось после их нелепой ссоры, когда Карин заявила, будто Тоширо с ней возится, потому что боится Ичиго. Ну, то есть, не боится, а... В общем, она сама запуталась. В тот вечер еще эта приходила... Момо. Карин сдвинула брови, следя за тем, куда приходят её мысли. И как на это реагирует сердце. Сегодня Тоширо уходит в Общество Душ и пробудет там почти всю Золотую неделю*. И там будет Момо... и Мика, и другие девушки. Сильные, искусные фехтовальщицы, которые могут постоять за себя, а не генерировать проблемы наряду с головной болью. Карин хмуро посмотрела на свою ладонь, перебирая пальцами жесты заклинаний. Кидо до пятого уровня – это её предел, пока она не станет синигами. В груди болезненно заныло. Бесполезная слабая дурочка, возомнившая себя пупом земли! Карин сжала кулак так, что побелели костяшки, зажмурилась крепко-крепко, выжимая из глаз лишнюю влагу.

По правде говоря, ещё месяц назад её всё устраивало, и в синигами она не рвалась, ни во временные, ни в постоянные. А сейчас – хоть вешайся. И больно от осознания собственного бессилия. И вся эта помощь с поиском связанного артефакта – лишь попытка доказать, что и от неё есть толк, что может быть полезна не только абсолютной сырой силой, но и головой.

Сегодня же Хицугая её удивил. Взлохмаченный, испуганный, с дико горящими глазами, и его крепкие пальцы с силой сжимающие её руки. Воспоминания обожгли томлением, желанием вновь ощутить сильные объятия. Да и невольная попытка вообразить, что именно приснилось капитану, облегчения не принесла. Почему-то Карин упорно представляла нависшего над ней Тоширо, других парней брюнетка близко к себе не подпускала. Карин вздрогнула и, проглотив вставший поперёк горла комок, резко помотала головой, избавляясь от непривычных мыслей. Хотя, сказать по-правде, Куросаки понимала друга. Если бы ей приснилось что-то подобное в отношении к Юдзу, она бы тоже испугалась. Удивительно, что за эти три-четыре недели они с синигами стали так близки, что друг за друга хоть в огонь, хоть в воду. "Кстати, – Карин вскочила, – чуть не забыла! Надеюсь, он ещё не ушёл".

Хицугая не ушёл. Он сидел за столом в комнате брата и работал за своим ноутбуком, что-то набивая на клавиатуре, периодически прерываясь.

– Тоширо, ты ещё здесь? – Куросаки несмело прижалась к углу шкафа в комнате Ичиго, всё-таки слова друга про то, что ему приснилось, несколько напрягали.

– Ещё… да, – Хицугая развернулся, небрежно закинув руку на спинку стула. Его взгляд был холодным и... уставшим.

Услышав её обеспокоенный голос, Хицугая по началу вздрогнул и, крепко стиснув зубы, обернулся. Карин стояла, выглядывая из-за шкафа, осторожно касаясь ладошкой и щекой его глянцевой дверцы.