Отец чуть приобнял лежащую Юдзу и ткнулся носом в светло-русые волосы.

– Всё хорошо, пап, – она чуть повертела головой, позволяя ему потереться о макушку, улыбнулась такой ласке, прикрыв глаза.

– А где твоя сестра?

– М? – Юдзу повернулась ко второй кровати. – Они с Хицугаей-куном чего-то мудрят с его заданием.

– Да-а? – озадаченно протянул отец, поглядывая на дверь.

– Пап, не преувеличивай.

– Нет, что ты! – Иссин вскочил и скорчил привычную рожицу: – Мои девочки такие взрослые!

Юдзу закатила глаза и вернулась к чтению.

Куросаки-старший тихонько вышел в коридор и приблизился к комнате сына, в которой нынче обитал действующий капитан десятого отряда. Сначала прислушался, приложив ухо к двери, но из комнаты не доносилось ни звука. Затем тихонько постучал, и, хоть не услышал ответа, аккуратно открыл дверь. Закрыл. Постоял, пытаясь осознать то, что увидел, и снова заглянул в комнату.

Хицугая лежал одетый, распластавшись на застеленной кровати. У него под боком тихо посапывала тоже одетая Карин, положив голову юноше на плечо. И вообще, она обнимала парня, как большую мягкую игрушку, для полноты счастья закинув ногу поперёк его туловища.

Иссин подвигал челюстью вправо-влево, как бы пережёвывая мысли, и всё-таки закрыл дверь со стороны коридора. "В конце концов, – размышлял Куросаки, направляясь к себе, – половые – не единственно возможные отношения между парнем и девушкой, особенно, если речь идёт о Тоширо и Карин. Уж такая это парочка, – хмыкнул сам себе. – Хотя, парочка из них получилась бы убойная..."

Тоширо проснулся ночью от того, что у него затекла рука. Повернувшись, он увидел покоящуюся на его плече черноволосую макушку, правда, в этот раз парень точно знал, кто это. Тоширо вытащил руку из-под Карин, стараясь не потревожить её сон, но девушка всё равно заворочалась, удобнее устраиваясь на подушке, с бедра исчезла тяжесть в виде её ноги, и Хицугая разочарованно простонал в мыслях. Внутри боролись два чувства: отнести Куросаки в её комнату или оставить тут, но ведь пристукнет поутру. Вставать не хотелось, тем более, что все эти перетаскивания могут её разбудить. Он повернулся на бок и стал рассматривать лицо спящей подруги. Чёрные волосы контрастировали со светлой кожей, чуть вздернутый носик подрагивал, когда девушка морщилась, уголки губ немного приподнялись в едва уловимой улыбке. Капитан почувствовал, как тело заполняет тепло, а в груди разливается нежность. Раньше нечто подобное он испытывал только к Хинамори, но и это было различно. Момо всегда была для него воплощением нежности, той, кто эту нежность дарил ему, её хотелось непременно защитить от внешнего жестокого мира.

Куросаки сама стремилась защищать близких ей людей, даже его, капитана отряда. Ещё в начале школьных занятий Тоширо случайно услышал разговор девчонок. Тогда Куросаки в подробностях описала весёленькую жизнь, которую она устроит той, кто решится играть с чувствами беловолосого новичка. И, конечно, она никогда не признает, что сама нуждается в защите. Возможно, именно такой её боевой характер был причиной, чтобы самому стать для девушки источником нежности, которой ей порой не хватает.

Тоширо улыбнулся своим мыслям и осторожно убрал прядь, упавшую на лицо брюнетки, невесомо провёл по щеке тыльной стороной пальцев. Закрыл глаза, несмело приблизился, касаясь губами уголка её губ, вдыхая запах, который из лёгкого цветочного ещё днём стал тяжелым перечным. Этот запах будоражил, пробуждая почти животное желание, и Хицугая резко выдохнул, отстраняясь от девушки.

Чёрт! Что он творит, в конце концов? Разве так ведут себя старшие офицеры? Да и какие бы чувства он ни испытывал к Карин, он рано или поздно покинет Генсей. Эта миссия пусть долгая, но не бесконечная, и не стоит усложнять себе жизнь глупой привязанностью. Просто они слишком много времени проводят вместе. А ещё проделки Урахары! Ведь не может состояние обычного гигая так влиять на его собственное, путая мысли, выбивая из привычной колеи!

Точно, через неделю у него очередная проверка отряда, стоит забрать гигай в Общество Душ, чтобы показать его Куроцучи – тот не упустит случая подловить бывшего начальника на ошибке.

Тоширо решительно и довольно резко перевернулся на другой бок. Ну, хорошо, допустим, поведение нижнего органа можно объяснить гормонами, но почему это так отражается на голове? И сердце? В памяти возникла Карин и стоящий близко-близко к ней футболист, кажется, Сэиро. Центральная мышца напомнила о себе болезненными спазмами, и Хицугая, до крови закусив губу, зажмурился. Резко выдохнул, как будто что-то решил для себя, и снова развернулся к девушке.

Дерзкая и смелая днём, ночью она казалась хрупкой и кроткой, и от того ещё более желанной. Можно, даже, наверное, нужно слезть с кровати и спать рядом на футоне. Но сделать так не дает какое-то эгоистическое чувство. Быть с ней близко хотя бы настолько, хотя бы одну ночь.

Тоширо уткнулся лицом в подушку и застонал практически вслух. Неужели люди переживают такое каждую весну? Кажется, проще получить банкай... или сдохнуть.

Неделя перед возвращением в Общество Душ запомнилась Хицугае, как бесконечная гонка, только непонятно с кого с кем. То ли время догоняло его, ведь нужно успеть собрать материал до отбытия. То ли он убегал от мыслей о черноволосой девушке, что было весьма проблематично, потому что Карин таскалась за ним, сколько могла.

Понедельник начался ожидаемо.

– Карин!

– М?

– Доброе утро. Подъём!

– Тоширо, а что ты делаешь в моей кровати? – ла-аского так, что мурашки по коже.

– Это ты, – ехидная улыбка, – в моей кровати.

– Эм, – Карин слезла с кровати задом и обвела вокруг глазами в поисках подходящего ответа. – А я-то думаю, что так холодно, а это ты, ледышка.

– Куросаки! – но девушка уже пулей вылетела из комнаты.

Вечером Хицугая пошел к Урахаре за пробирками для рейрёку. Спустя полчаса объяснений со стороны Хицугаи, час взаимных торгов, ещё полчаса объяснений Урахары и восемь чашек чая договоренность была достигнута, и Тоширо забрал десять приборов. Капитан был уверен, что панамочник абсолютно точно знает, у кого артефакт, но тогда вставал вопрос, а чем тут занимается Хицугая.