– Добрый вечер. Это тебе, – поприветствовал я ее, протягивая букет. – Добрый вечер, Дэниэл. Спасибо. Ты все еще помнишь, какие цветы я люблю. Проходи, – ответила она, мягко улыбаясь и втягивая аромат от букета.

Я вошел внутрь и замешкался, не зная куда идти. В этом доме я ни разу не был, они приобрели его уже после того, как мы с мамой перестали общаться.

– Проходи пока в гостиную, – сказала она и указала на двустворчатую дверь слева, – Я пойду цветы поставлю в воду.

Я кивнул и прошел в комнату. Высокие потолки, лепнина по периметру на потолке, тяжелые бордовые с золотом шторы на окнах, камин и мебель, выдержанная в стиле дома. Мою мать никогда нельзя была упрекнуть в отсутствии вкуса.

– Питер немного задерживается, но скоро приедет, – сообщила она, вернувшись в комнату. – Мне нравится, как ты тут все обустроила, – сказал я, указывая на обстановку. – Спасибо. Кстати, что с твоей квартирой? Я слышала ты отказался от аренды, – спросила она. – Там очень запутанная история, которая и привела меня к вам. Мне нужна помощь Питера, если, конечно, он вообще сможет помочь, – ответил я.

Она кивнула.

– Ты извини , сын, что я подобным способом выясняла о твоей жизни, но Билл, консьерж из твоего бывшего дома, сказал, что у тебя кто-то появился. Но я так и не поняла кто. Сначала была девушка, потом , кажется, молодой человек... – смущаясь, что было удивительно, сказала мама.

Я долго разглядывал ее, пытаясь понять, как она отреагирует, если расскажу о Митче, но все же решился.

– Девушка — это была Нэтали Лоуренс. Помнишь ты забирала меня из ее дома, перед тем как мы переехали в ЛА? У нее были проблемы, и я приютил ее у себя. Но встречаюсь я с молодым человеком. Его зовут Митчелл Грасси. Если ты надеялась, что моя ориентация поменялась за эти три года, то вынужден тебя огорчить, – сказал я, исподлобья наблюдая за ее реакцией. – Нет, что ты. Я все понимаю... Я давно хотела извиниться перед тобой за то, что так остро отреагировала тогда. Я ведь, почти сразу смерилась с тем, что мой сын — гей. Но смелости не хватило сказать тебе об этом. Это все моя гордость и упрямство, – говорила женщина, при этом смотря куда угодно, только не на меня. – Мама... – с надеждой сказал я. – Ты сможешь меня простить, Дэниэл? – она подняла на меня глаза полные слез. – Конечно, – ответил я, подошел, присел с ней рядом и обнял ее.

Какое-то время мы сидели обнявшись.

– И что это у вас тут за сцена из мелодраммы? – улыбаясь, спросил отчим, входя в гостиную. – Перестань, Питер, – сказала мама, вытирая слезы салфеткой. – Ну, если момент единения матери с сыном закончен, может пойдем поужинаем? – предложил он.

Мы улыбнулись и направились в столовую.

– Здравствуй, Дэниэл. Рад тебя снова видеть, – сказал отчим, обняв меня, когда я проходил мимо него. – Я тоже рад, Питер. После ужина уделишь мне немного времени? Мне посоветоваться с тобой надо, – спросил я. – Конечно, – ответил он, и мы пошли в столовую.

Ужин прошел в легком общении ни о чем: в обсуждении погоды, рынка хай-тек технологий и политики, пока мама вновь не завела речь о моей личной жизни.

– Дэниэл, у тебя с этим молодым человеком серьезные отношения? – спросила она. – Роззи, отстань от мальчика. В конце концов, это не наше дело, – попытался ее остановить отчим. – Ничего страшного, Питер, – успокоил я его, – Я люблю Митча, но брак мы еще не обсуждали. Мы не так давно вместе. Кроме того у него достаточно насыщенный график, – ответил я матери. – А чем занимается мистер Грасси? – не унималась мать. – Он — певец, – спокойно ответил я. – Подожди, это не тот Грасси, который поет в молодежной а капелла группе? – уточнил отчим. – Да, а ты откуда их знаешь? – удивился я. – Ну, я не настолько стар. Да, и поют они хорошо, – усмехнувшись, ответил он. – Это такой милый брюнет с итальянскими корнями? – уточнила мама. – Да, – все еще удивляясь, ответил я.

Она кивнула и продолжила:

– Ты обязательно должен нас с ним познакомить. Думаю, нужно как-нибудь устроить вечеринку. Ну, и друзей своих пригласи, чтобы это не выглядело как смотрины.

Вот тут я не знал, что ответить. Желание близких познакомиться с моим окружением радовало, но все же вызывало легкий дискомфорт, поскольку казалось нереальным.

– Я не уверен, что это хорошая идея, – озвучил я свои сомнения. – А мне кажется, что наоборот. Раз уж вы все-таки помирились, то это лучший вариант для твоей матери показать, что она приняла тебя таким, какой ты есть. Уважь мать, – сказал Питер и с нежностью посмотрел на нее. – Хорошо. Только нужно выбрать подходящее время и предупредить Митчелла, – смущаясь ответил я, и они оба засмеялись.

После ужина я и отчим уединились в его кабинете. Я рассказал ему все, что знал, объяснил все нюансы ситуации, предупредив, что обладание этой информацией может привести к непредсказуемым последствиям. Питер долго молчал, размышляя над моим рассказом.

– Да... Ситуация неординарная... Но окажись я на твоем месте, то обратился к самому главному, тем более, что тебе есть, что предложить взамен, – наконец, изрек он. – Но я даже не знаю, кто главный в этом... проекте. Да, и чип до сих пор вживлен в Нэтали, – ответил я. – Мальчик мой, ты же вроде никогда не был глупым? В таких длительных проектах может быть только один главный, который может дать допуск к информации в обход исполнителей, который может не знать всех нюансов, но знает цель, – намекнул он. – Но... – задумался я и, когда до меня дошел смысл его слов, сказал, – К нему на прием мне никогда в жизни не попасть... Тем более к нему нужно идти с хорошо подготовленной презентацией. – Дэниэл, вы, молодежь, слишком серьезно относитесь к его статусу. Он такой же человек, просто нужно прийти к нему и все рассказать, как ты рассказал всю эту историю мне, – ответил он. – Но это не так просто, я про «прийти», – сомневаясь, сказал я. – А с этим я, как раз, могу помочь, – ответил он. – Спасибо, Питер, – с надеждой сказал я.

После разговора с отчимом начал вырисовываться план действий. Где-то глубоко внутри затеплилась надежда на возможность все исправить.

Домой я приехал эмоционально вымотанным, но все же на позитиве.

– Как прошло с мамой? – с порога спросил Митчелл. – Хорошо. Она приглашает нас всех на вечеринку, – ответил я, словно это было само собой разумеющееся дело. – О, у кого-то смотрины, – съехидничал Скотт. – Вообще-то, она приглашала всех, – заметив беспокойство на лице брюнета, ответил я. – А мы-то здесь причем, – удивился блондин. – Они хотят познакомиться с моими друзьями, – сказал я. – А-а-а, – понимающе протянул Скотт и скрылся за дверями своей комнаты. – Ты не хочешь с ними знакомиться? – уточнил я у Митча. – Нет, что ты... Я же познакомил тебя со своими, – задумчиво произнес он. – Тогда, что тебя беспокоит? – спросил я. – А вдруг я им не понравлюсь? – тихо произнес он. – Глупый, похоже они уже тобой очарованы. Мне даже ничего рассказывать про тебя не пришлось. Мой отчим слушает ваши песни, – с улыбкой ответил я и обнял его. – Ну, раз так. Тогда, наверное, ничего страшного, если я познакомлюсь с твоими близкими, – закончил он, улыбаясь.