Разве это правильно – совать нос в чужие тайны? Эдмунд спрятал эту бумажку, наверное, не просто так. Он не хотел, чтобы она попалась кому-нибудь на глаза, в том числе и Люси. Иначе он обязательно рассказал бы сестре о том, что так тщательно укрыл. Королева остановилась, терзаемая сомнениями и одновременно любопытством. Именно последнее и завело ее в большой платяной шкаф. Не будь девочка так любознательна, ни одно из их удивительных приключений не случилось бы. Они бы так и торчали в скучном доме профессора Кирка! Она просто посмотрит и положит на место. Если там что-то запретное, то забудет на веки вечные. Ведь не произойдет ничего страшного, если Люси заглянет туда хотя бы одним глазком, верно?

После долгих, мучительных сомнений маленькая королева все же вытащила пергамент на дневной свет, осторожно развернула и пока закрыла тайник. Изголовье кровати выглядело так, словно его никто и не трогал. Лист, несомненно, был исписан Эдмундом. Ее глазам предстала небрежная, но очень емкая и содержательная карта Кэр-Параваля, с указанием всех тайных ходов, обнаруженных младшим королем! Мелкими значками он отмечал, что и каким образом открывается. Перевернув страницу, девочка не сдержала восторженного восклицания. Там была начерчена целая карта лабиринта внутри стен дворца, все хитросплетенье коридоров и ходов. Да это же целое сокровище! Люси столько времени терзалась бездельем, которое только усугубилось с приходом плохой погоды. Те лазейки, что показал ей Эдмунд, были исследованы вдоль и поперек, а авантюрная душа Люси жаждала новых приключений. Этот же пергамент мог их ей дать с лихвой! Как же ей повезло, что она наткнулась на эту карту, составленную братом. Но… Но он же будет очень ругаться, если узнает, что сестра взяла то, что ей не полагается трогать. Пусть даже девочка случайно наткнулась на тайник, догадаться, что он не предназначен для чужих рук, не так сложно.

Люси вздохнула, держа в руках ключ от всех замков и невероятных похождений. Эдмунд спрятал его не просто так. Наверняка он считал потайные ходы опасными. Королева и сама могла в этом убедиться, ступая по полуразрушенным лестницам, по ветхому, покрытому пылью полу. Кэр-Параваль скрывал множество тайн, но какими сладкими они были, о Аслан! Девочке стоило большого труда оторвать от сердца этот лакомый кусочек. Нельзя. Это неправильно.

Она уже вознамерилась вернуть пергамент на место, чтобы Эд ничего не узнал о ее маленьком проступке, как вдруг дернулась ручка двери. Люси, уже протянувшая руку к изголовью кровати, мгновенно спрыгнула на пол, боясь, что ее застукают. Карту она инстинктивно спрятала за спину. Сердце билось, словно птица в клетке. Когда Эдмунд Справедливый зашел в покои, сестра встретила его робкой, неуверенной улыбкой, в которой каждый мог прочитать испуг и подвох. Но мальчик был слишком раздражен и погружен в свои мысли, чтобы обратить на это внимание. Он и Люси не сразу-то заметил, засунув руки в карманы и уставившись под ноги.

– О. И ты здесь, - буркнул он, пиная стул. Младшая сестра потупилась. Настроение у Эдмунда было хуже некуда, что значило непременный разнос за ее слишком длинный носик, который она сунула куда не следовало. Признаваться в содеянном что-то расхотелось. Пока брат смотрел в другую сторону, девочка засунула пергамент в лиф платья. Она вернет карту на место в его отсутствие, а пока ничего не скажет, чтобы не разозлить его.

– Как все прошло? – невинно поинтересовалась Люси. Эдмунд скривился. Делиться подробностями первой встречи с тархистанцами ему не очень-то хотелось. Слишком уж высока была вероятность наговорить лишнего, пусть и в присутствии сестры, которая никому не перескажет его грубых слов.

– Неважно, - бросил он раздраженно. – Но Питеру стоит выздоравливать побыстрее. Послы приехали ненадолго и гостить неделю, как орландцы, не будут.

– Им так у нас не нравится? – нахмурилась Люси.

– Их кораблю в нашей гавани не нравится! Погода портится, а в шторм угодить никому не охота, - резко ответил мальчик, садясь на стул и со вздохом запуская пальцы в волосы. Они наткнулись на прохладный металл. Эдмунд сорвал с головы свой венец и бросил его на кровать, без какого-либо почтения. Люси подобрала корону и, нежно погладив, отнесла на синюю бархатную подставку. Серебро тускло светилось на темном фоне. Все-таки у королей были удивительные короны: у Питера она была роскошной, как и полагалось государю Нарнии. При взгляде на нее захватывало дыхание. Эдмунду же достался венец попроще, но от этого он не становился менее прекрасным. – Прости, Лу, но мне надо работать.

– Хорошо. Я не буду мешать, - девочка кивнула и слишком уж шустро выскользнула из комнаты. Доставая его в обычной жизни, в моменты расстройства Люси становилась необычайно чуткой на чужое настроение. Она умела вовремя отступать и оставлять брата в одиночестве – способность, которой так недоставало Сьюзен. Мальчик взял перо, прокрутил его в пальцах и с раздраженным шипением швырнул обратно на стол. Младшую королеву он выпроводил не из-за занятости. Рядом с ней он не мог вести себя так, как требовала душа, а она рвала и метала.

Тархистан. Этот чертов Тархистан, против которого он оказался в полном одиночестве! Питер, почему ты заболел так невовремя?! Этот вопрос Эдмунду хотелось провыть на всю Нарнию, но он молчал. Молчал, потому что недомогание Верховного короля было печально, но закономерно. Несмотря на помощь родных, он загонял самого себя, стремился взять на свои плечи весь груз и только спустя время научился хоть немного делиться этой тяжестью. Ответственность, на него внезапно рухнувшая, выматывала государя на протяжении нескольких месяцев. Возможно, Питер бы и выдержал, кабы не военный поход, полный битв и сражений, и плохая погода, от которой невозможно было укрыться в теплом замке. Это можно было предугадать. Пожалуй, жизнь распорядилась очень даже мудро, отправив Верховного короля на войну, а младшего оставив в Кэр-Паравале. Иначе они заболели бы оба. Кто тогда вел бы переговоры с Тархистаном, а? Вот и злись после этого на судьбу. Она ведь все равно дальновиднее…

Но Эдмунд знал, что долго так не выдержит. Только первая встреча с послами довела его до белого каления. Прибыл лорд Доган – доверенный Тисрока, а также царевич Рабадаш, и оба они планомерно выводили младшего короля из себя. Послы явно ожидали иметь дело с государем Нарнии, а не встретив оного, «слегка» разочаровались. Это разочарование лорд Доган, очень скользкий и ловкий тип, выразил в вопросе, вроде бы невинном, но мгновенно взбесившем младшего короля.

– Что, Верховный король Нарнии не почтит нас своим присутствием? – вздохнул он, пристально глядя на Эдмунда, которому стоило больших усилий сдержаться.