После этого Наркомат оборонной промышленности разрешил Люльке заниматься перспективными двигателями. Соответствующим указанием были выделены средства, люди и техническая база при СКБ-1 Кировского завода. Проект двигателя тягой 500 кгс получил обозначение РД-1 и делался под новый скоростной бомбардировщик А.А. Архангельского. РД-1 имел шестиступенчатый осевой компрессор со степенью сжатия 3,2 и одноступенчатую турбину, температура газов перед ней достигала 650° С. Но в 1938 г. Архангельского арестовали, и создание ТРД почти остановилось.

К лету 1941 г. бригада Люльки успела выполнить работу примерно на 70%, а также испытать на стенде основные агрегаты двигателя. После начала войны Люлька закопал в Ленинграде документацию, а также части ТРД и эвакуировался в Челябинск, где начал заниматься совершенно непрофильной работой — танковыми моторами. Затем его перевели в Свердловскую область, на завод к В.Ф. Болховитинову. Перевод был связан с тем, что изделие Люльки очень заинтересовало М.И. Гудкова — инженера главка Наркомата авиапромышленности, одного из соавторов известного истребителя ЛаГГ-3. Он планировал поставить двигатель Люльки на свой новый скоростной истребитель Гу-ВРД реданной схемы, впервые предложенной в Харькове. Гудков и Болховитинов помогли Люльке в продолжении работ над РД-1.

В конце 1942 г. Люлька вывез части своего двигателя и всю документацию из блокадного Ленинграда и приступил к работе. В следующем году проект Гу-ВРД был готов и вполне успешно прошел через ЦАГИ. В мае 1943 г. его рассматривала авторитетная комиссия под председательством Г.М. Маленкова. В ее состав входили А.С. Яковлев, С.Н. Шишкин, В.Я. Климов и А.А. Микулин, решившие, что строить такой истребитель преждевременно.

Трудно сказать, чем руководствовались эти наделенные большими полномочиями люди (например, Яковлев в то время не только руководил своим ОКБ, но и был замом наркома авиапромышленности по опытному строительству). Они могли и не знать, что в Германии уже полным ходом идут испытания Me 262, но то, что немцы подняли в воздух свой первый самолет с ТРД еще летом 1939 г., знали наверняка. Так шанс сделать советский реактивный истребитель в очередной раз был упущен.

Люльку перевели в Москву в Центральный институт авиационного машиностроения (ЦИАМ) и назначили начальником лаборатории по исследованию ТРД.

В 1944 г. в Советский Союз стало поступать все больше данных об успехах немцев в развитии реактивной авиации. Игнорировать такой поток информации было уже нельзя. Отставание в этой области измерялось годами, прочного научно-технического задела, промышленной и технологической базы, а главное — опытных образцов ТРД в СССР не существовало. В 1944 г. Государственный Комитет Обороны принял несколько важных постановлений, направленных на исправление ситуации, среди них от 22 мая № 5945 «О создании авиационных реактивных двигателей» и № 5946 «О создании самолетов с реактивными двигателями».

Тем не менее скептическое отношение к реактивной технике среди некоторых приближенных к Сталину конструкторов и руководителей почти не изменилось. Так, 28 июля 1944 г. Яковлев опубликовал в газете «Правда» огромную статью «Конструктор и война», в которой написал о чудесных советских истребителях, о мудром товарище Сталине и т.п. Высказался он и о реактивных немецких самолетах, назвав их «бессмысленной авантюрой» и «агонией инженерной мысли фашистов, которые проиграли соревнование с советской авиационной промышленностью».

Тем не менее, работа сдвинулась с мертвой точки. В приказе НКАП № 371 от 30 мая 1944 г. были сформулированы конкретные технические задания для всех «истребительных» ОКБ. Разработку самолета с ТРД поручили только ОКБ Лавочкина. На машину, получившую рабочее обозначение Ла-ВРД, предстояло установить двигатель Люльки. Однако ее так и не построили, т.к. создать работоспособный ТРД в необходимые сроки не удалось.

Остальным ОКБ предстояло спроектировать самолеты с комбинированными силовыми установками. Например, Яковлеву надлежало построить Як-9 с ЖРДРД-1 конструктора В.П. Глушко. Микоян и Гуревич занялись истребителем И-250 (см. «АиВ», № 3’ 2001) с воздушно-реактивным двигателем с компрессором (ВРДК). Эта силовая установка под обозначением Э30-20 была создана в ЦИАМ под руководством К.В. Холщевникова. Она представляла собой поршневой двигатель ВК-107А с обычным воздушным винтом, этот мотор через двухступенчатую коробку передач вращал еще и компрессор воздушно-реактивного двигателя. Сжатый компрессором воздух поступал в камеру сгорания и, смешиваясь с горячими газами, выходил из регулируемого сопла, создавая реактивную тягу около 400 кгс.

И-250 поднялся в воздух в апреле 1945 г. Хотя этот истребитель не мог соперничать с самолетами, оснащенными ТРД, но его запустили в мелкосерийное производство. По отзывам пилотов, И-250 был перетяжелен, сложен в пилотировании, площадь вертикального оперения оказалась недостаточной, а маневренность плохой. При включении реактивной тяги И-250 разгонялся медленно и в качестве скоростного перехватчика не годился. Ненадежная Э30-20 имела ресурс всего 35 ч.

Самолеты с такими силовыми установками явно опоздали с появлением на несколько лет и ценности как боевые машины уже не имели. Лучше всего их охарактеризовал конструктор Н.З. Матюк, который был одним из ведущих специалистов у Поликарпова, а затем и у Микояна: «Это то, что мы можем сделать, больше мы не можем; мы не располагали техническими возможностями, чтобы сделать машину лучше. Это было лучше, чем ничего».

ХАИ-2

Гу-ВРД Проекты реактивных истребителей ХАИ-2 и Гу-ВРД

График зависимости тяги от высоты у немецких и британских ТРД

После окончания войны положение в СССР с реактивной техникой резко изменилось. В руки советских специалистов попало около 60% всей немецкой авиапромышленности. Среди самых ценных трофеев оказались реактивные двигатели BMW и Jumo, оборудование для их стендовых испытаний, документация на серийное производство. В СССР было перевезено 20 двигателей Jumo и 15 BMW, пригодных для эксплуатации. Из Германии эшелонами вывозили станки и другое ценное оборудование. До 1946 г. на предприятия авиационной отрасли отправили около 66 тысяч станков. На советский авиапром добровольно-принудительно предстояло поработать и многим немецким специалистам.