4. Саратовский газ идет в Москву

5. Геологи стремятся вглубь

6. Труд, война, учеба…

Заключение

Список используемой литературы

1. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

«1 марта 1840 года в 7 часов пополудни саратовский мещанин Позняков, квартировавший в доме унтер-офицера Иванова в г. Саратове возле Глебычева буерака, пошел с женой в погреб за капустой и огурцами к ужину и взял с собой большую сальную зажженную свечу, поставленную в ведро. Открыв погреб, Позняков спустился во внутренность его и попросил жену подать ему свечу, оставшуюся у отверстия; жена едва только приблизила огонь к отверстию погреба, как вдруг синее пламя огня распространилось в погребе, обожгло ей руку, опалила брови и волосы на голове, и она упала без чувств; в минуту появления пламени муж ее сильно вскрикнул, и раздался как бы выстрел с последовавшим за ним гулом… Познякова нашли в бесчувственном состоянии и вынули из погреба… он скоро умер. Врачебная Управа предположила открыть причину столь странного явления. Закрыли и завалили погреб, и оставив его в таковом положении на несколько дней, делали опыты…»

«Погреб вновь отрыли, подносили к творилу на шесте зажженную свечу, наблюдали вновь воспламенение с шумом», опускали в яму на минуту воробьев и мышей, «кои обмирали, но потом на открытом воздухе оживали вновь». Собранный в сосуд газ исследовали в местной «лаблатории», – он оказался без запаха и годным для освещения. Сообщалось, что источник газа, по разумению «ученых» людей, «содержится в пласте, а пласт сей весьма обильный» – так описывал первое проявление газового месторождения Андрей Филиппович Леопольдов (1800–1875 гг.), чиновник Саратовской краевой палаты, краевед и журналист, первый редактор «Саратовских губернских ведомостей».

Закончилось это тем, что данный погреб и все соседние основательно завалили и засыпали, после чего эпизод сей постепенно забыли. Описывались еще затмения солнца 26 июня 1842 года, явления комет, «необыкновенные действия молнии, ураганы, тройные радуги и очередные „оседи земли“ в Глебычевом овраге».

Однако в те годы далеко еще было до первых открытий, нескоро еще земля Саратовская станет не только одной из главных Российских житниц, но и одним из весьма значимых нефтегазовых районов нашей страны.

2. ВЕРА И ЗНАНИЯ ПРЕОДОЛЕЮТ ВСЕ ПРЕГРАДЫ

Мысль о перспективности Урала и Поволжья на наличие нефтегазовых месторождений была высказана академиком И. М. Губкиным еще в 1921 году, в результате анализа имевшихся на тот период данных о геологическом строении этих территорий. С конца 20-х годов Губкин руководил научными геологоразведочными работами в Приуралье и Заволжье. В течение 10 лет им был накоплен значительный материал, во многом дополнявший и углублявший прежние представления о геологии этой обширной области. Обобщение его вылилось в подготовку солидной монографии «Урало-Волжская или Восточная нефтеносная область», вышедшая в свет уже после смерти И.М. Губкина, в 1940 году. В популярном же изложении и в более сжатой и доступной форме основные положения монографии были напечатаны в журнале «Техника молодежи», в статье под названием «Второе Баку», в июне 1939 года.

В ней автор пишет о больших перспективах Урало-Поволжья и огромных его преимуществах, исходящих из географического положения региона (близость к потребителям углеводородного сырья, к железнодорожным и водным путям сообщения). Далее в статье дано подробное описание истории геологического изучения Урало-Поволжья, с середины XVIII века до 20-х годов XX века. Особо И. М. Губкин подчеркнул важность трудов академика А.П. Павлова, установившего в 1880 году наличие дизъюнктивных и пликативных нарушений в палеозойских и мезозойских отложениях Урало-Поволжья. «Значение этого открытия А. П. Павлова, – пишет И. М. Губкин, – было громадно: оно разрушало старые представления о спокойной геологической истории области».

Однако, несмотря на блестящие выводы и прогнозы А. П. Павлова, многие исследователи (Нечаев, Замятин, Калицкий и др.) упорно давали отрицательные заключения о нахождении нефти в области. В 1928 году Московскому отделению геологического комитета удалось послать на Волгу специалистов для изучения вопроса. Со стороны некоторых влиятельных в то время геологов это начинание было расценено, как авантюра, и инициатива была пресечена. Но в апреле 1929 года в Гусовских Городках Пермской области из скважины, заложенной на каменную соль, была получена нефть. В руках сторонников Губкина оказалось мощное фактическое доказательство наличия нефти в Урало-Поволжье, но прошло еще немало лет, прежде чем удалось окончательно сломить пессимистов. Начавшееся после 1933 года широкомасштабное бурение в районе так называемой Самарской Луки вскоре выявило ряд нефтяных месторождений – в Сызранском районе, близ городка Ставрополя (ныне Тольятти), в районе Бугуруслана и в других районах Куйбышевской и Пермской областей, Башкирии и Татарстана. Высоко оценивались перспективы и Нижнего Поволжья.

В 30-х годах уже официально признавалось, что Урало-Волжская область на всей своей громадной территории характеризуется широким распространением богатых нефтяных горизонтов при обилии нефтяных структур, что обеспечивает ей несомненное право на почетное имя – «Второе Баку». При этом подчеркивалось, что большая роль в изучении области принадлежит геофизическим методам, при помощи которых получают точную картину рельефа кристаллического фундамента, значение которого в образовании нефтяных месторождений позволит правильно направить поисково-разведочную работу.

И. М. Губкин был вице-президентом Академии наук СССР и председателем Главного геологического управления – наркомата сначала тяжелой, а потом топливной промышленности (НКТП)). К тому времени саратовская геологическая служба уже в конце 30-х годов вела довольно масштабные поисково-разведочные работы на нефть и газ на территории Нижнего Поволжья. Идеи И. М. Губкина нашли в Саратове активных последователей в научной среде. Производственные работы постоянно консультировали ученые Саратовского университета: Б. А. Можаровский, Г. В. Вахрушев, А. И. Олли и другие.