Поцелуи становятся все глубже и требовательнее. Она так прижимается к нему, что не стой он у стены, они точно упали бы на пол.

Он ей просто необходим. Как вода для томящегося жаждой. Он - ее вода, без которой невозможно прожить.

Потом они идут на широкую площадку у дома собрания. Где Рик, выступающий от лица Совета – седовласого мужчины, которого мучает постоянно затрудненное дыхание из-за некогда простреленной груди, женщины со строгим пучком учительницы на голове, пары мужчин лет сорока и его лично, говорит о предстоящем решении и просит людей выступить добровольцами.

– Это должно быть общее решение. Мы не вызываем группы. Пара групп итак уже уехала в Вудбридж. Мы должны сделать это вместе. Как обычно. Это будет нелегко. И это будет опасно. Но мы должны рискнуть. Вместе. Потому что только вместе мы можем выжить.

– Что, если не хватит бензина для грузовика? – кричит мужской голос из толпы. – Что, если грузовик встанет?

– Бензина должно хватить. В грузовике залит полный бак. И у нас есть с собой запас. Не только для грузовика, но и для остальных машин. До Вудбриджа всеми окружными путями не более семидесяти миль. Это много. Но бензина должно хватить.

– А что, если банда Гроуди снова атакует Александрию? Разумно ли уводить людей отсюда сейчас? – кричит кто-то с другой стороны.

– В Александрии остается достаточно людей, чтобы отбить любую атаку. А стены мы укрепили лучше прежнего. И кроме этого, Гроуди нужны головы. Этих голов не будет в Александрии. Если и есть лазутчики возле зоны, он будет знать об этом наверняка. Именно поэтому я хочу, чтобы вы понимали, на какой риск идете сейчас, выступая добровольцем. У меня уже есть десять человек. Необходимо еще пятнадцать, как минимум. Если у вас есть желание помочь, подойдите ко мне.

К Рику начинают подходить люди. Чаще мужчины, но есть и женщины. Он всем кивает, пожимает руки и что-то говорит. Но Бэт переводит взгляд на Дэрила, стоящего рядом. А он уже смотрит на нее. Пристально. Словно понимает, о чем она думает. Она не произносит ни слова пока. Ни тогда, когда они уходят с площадки, ни тогда, когда приходят в дом Ри.

Мэгги с Гленном еще не вернулись. В доме только Тара, которая чем-то гремит в кухне. Бэт берет Дэрила за руку и медленно выводит на задний дворик, где еще несколько дней назад семья устраивала барбекю. Сейчас ей кажется, что летнее солнце уже не так ярко светит, как раньше. Потому что в ней снова разворачивает щупальца липкий страх.

– Им нужны головы. И этих голов не будет во время вашей вылазки, - медленно повторяет она слова, услышанные от Рика. – Чьи это головы? Кто это? Рик? Гленн? Мишонн? Абрахам?… это ты…? Это ты! Людям из Харвуда нужен ты! Ты!

***

Дэрил так резко вдруг хватает Бэт при этом выкрике, что она не успевает даже пискнуть или оттолкнуть. Прижимает к себе, потому что прочитал безумный страх, который сейчас плещется в ее глазах.

Твою мать, Бэт. Ты вообще не должна была этого знать. Головы и головы… Какая на хер разница?

– Не хотел, чтобы ты знала. Что это меняет? Моя голова при мне. И так будет дальше, будь я проклят.

– Не говори так. Не надо… Почему? – спрашивает она глухо из-за того, что ее лицо он прижимает ладонью к своему плечу. – Из-за чего?

– В начале прошлой зимы скауты нашли трех баб. Они были еле живы. Ходячие трупы. Оказалось, что они убежали от банды Гроуди из Харвуда. Там у них укрепленная зона, как у нас. Только порядки другие. Те бабы принадлежали лично Люису Гроуди. Он держал при себе их для… для…, - он ищет подходящее слово, но так и не находит его.
– Ты меня поняла, для чего. Мы дали им убежище. А потом пришел Гроуди и предложил обмен. Он оставляет нас в покое, если мы выдаем ему баб. Я не знаю, откуда он просек, что они у нас. Но просек.

Этих баб находит его группа. Выходит на них совершенно случайно в начале этой зимы. Когда чистят Гейнсвелл. Одна из них, самая сильная, прыгает из стенного шкафа на Дэрила с осколком зеркала в руке. Она долго не отпускает свое оружие, все пытается ударить его в горло. Дэрил чуть не переламывает ей запястье и вырубает, потому что иначе чувствует, что его просто тупо прирежут, как хряка в той спальне. Остальные две просто жмутся другу к другу, наблюдая эту жестокую схватку. Молча. Даже не скулят. Просто смотрят, широко распахнув глаза.

Только Селене удается подойти к ним и поговорить. Накинуть на их почти голые тела, куртки которые скидывают с плеч мужчины по ее знаку. Хорошо, что с ними тогда была Селена. Иначе бабы тут же начинают сжиматься в комок и прятать голову в плечи, отводя в сторону взгляд полный ужаса, когда к ним подходит кто-то из мужиков.

Того самого животного ужаса, который он видел в глазах Бэт той ночью в Вудбридже. Который оставил такой ожог где-то внутри него, что до сих пор тянет болью.