Так она пролежала до вечера. Потом встала, вытерла слёзы.

–– Что зря плакать? Слезами горю не поможешь. – говорила она себе. – Надо думать, как его из плена освободить. Эх, кабы я могла помочь!

Она вернулась домой и, не сказав никому даже слова, ушла к себе. За всю ночь она так и не сомкнула глаз – всё думала и думала о Мише.

Наутро, едва Айнур вышла во двор, как у неё закружилась голова.

–– Вот что значит всю ночь не спать!

Ей казалось, что это происходит с ней от переживаний. Однако головокружение не прошло до самого вечера.

–– Что со мной? Сказать ли маме? Нет, не буду её волновать. Вдруг ничего страшного, а она переживать будет. К знахарке нашей не пойду – она тут же матери доложит и только перепугает её.

За аулом, ещё дальше заброшенного домика, жила старушка. Все называли её колдуньей, говорили, будто ей уже 200 лет, а может, и больше. Вот к ней-то и направилась Айнур.

Не успела она переступить порог её дома, как бабка заявила:

–– Знала, что придешь ко мне.

–– Откуда?

–– А после этого всегда ко мне приходят.

–– После чего?

–– А после того, как с мужчинами до замужества спят. Беременная ты, девочка.

–– Вы ведь даже не взглянули на меня, а сходу определяете, что со мной. Вы и впрямь колдунья.

–– От ребёнка избавляться не собираешься?

–– Нет.

–– А как узнает отец твой, что тогда?

–– А тогда на его совести будет смерть безвинного младенца, ещё даже не родившегося.

–– То, что к знахарке вашей не пошла – правильно сделала. Болтунья она страшная, в миг бы весь аул о твоём позоре узнал. Но ведь долго не скроешь.

–– Потом что-нибудь придумаю.

–– Потом может поздно оказаться. Сейчас надо думать. Срок-то у тебя уже не маленький, скоро заметно станет.

–– Как не маленький?

–– А ты посчитай, вспомни, когда у тебя в последний раз было. Ну, ты понимаешь, о чем я или тебе растолковать надо?

–– Не надо.

После подсчетов выяснилось, что она уже на 3-м месяце беременности.

–– Три месяца? А я ничего не замечала!

–– Так любила, что ничего не видела не только вокруг себя, но и в самой себе? От такой любви всегда дети рождаются.

–– Бабушка! – Айнур взмолилась. – Если вы действительно всё можете, помогите мне! Подскажите, жив ли он?

–– Ну-у… – бабка улыбнулась. – Сейчас вокруг столько русских развелось. Они, наверно, его убили уже давно.

–– Да какая вы ведьма, если не знаете, что…

–– Ты жди его, девочка, – ответила она уже серьёзно, – хороший он человек, хоть и не нашей веры. А пока, – бабушка встала, покопалась в своих запасах, – вот тебе травки, заваривай и пей по полстакана. Это для того, чтобы симптомы снять.

–– Чего снять?

–– Чтобы незаметно было, что ты беременна. Придешь ко мне через неделю.

Прошло 2 месяца. Айнур стояла недалеко от дома и всё смотрела в сторону гарнизона. К ней подошла мать.

–– Всё майора своего ждёшь? Видно, забыл он тебя.

–– Мама!

–– А ты думала, я слепая и не вижу ничего?

–– Что же ты отцу не дожила, если всё видела?

–– Я же не враг тебе. У отца характер крутой. Убьёт, и не посмотрит, что ты его дочь. Доченька, доченька! Он же неверный!

–– Ну и что? Я люблю его, мама.

–– Что же ты среди наших любовь себе не нашла?

–– Где? Брат мой – единственный парень на весь аул. Так бы и осталась старой девой на всю жизнь.

–– Не приходит он, а ты страдаешь. Который день носа не кажет, а ведь раньше постоянно здесь болтался.

–– А он и не придёт, Миша в плену у Дэргена.

–– Давно?

–– С начала года. Мама, ты говоришь, что видела всё. А что ты видела?

–– Что он бегал за тобой, как собачонка, проходу тебе не давал. Но ты, я знаю, девушка благоразумная, и поэтому ничего ему… – в этот момент её взгляд упал на округлившийся живот Айнур. – Девочка моя… – она больше не могла выговорить ни слова от удивления и возмущения.

–– Мама, я уже на 5-м месяце. А ты только заметила?

–– Доченька, что же ты делаешь? Без ножа меня режешь! Опозорить нас хочешь? И давно это у вас началось?

–– Полгода назад. Он всё ходил вокруг меня, потом в любви признался. Я ответила ему, что убью, если он только прикоснётся ко мне.

–– Но ведь прикоснулся же! И не убила.

–– Я когда услышала, что наши перебили половину его отряда, и что, возможно, он тоже погиб, поняла, что жить без него не могу.

–– Совсем он тебе голову задурил. У него же, наверно, жена есть?