Диана прошлась вдоль полок. Судя по всему, на нах было наложено заклятие Многоуровневости или Невидимого расширения – сложно представить, что в этом собачьем закуте могли поместиться все номера «Пророка» за более чем двести лет его существования. Взгляд ее упал на полку с номерами за 1944-й год. Еще не зная, зачем ей это, она призвала палочкой стопку и сгрузила ее на стол поверх лежавшей там подписки за восемьдесят первый.

Хроники тех лет представляли собой сообщения о событиях с театра военных действий – как с фронтов Второй Мировой войны, так и войны, развязанной в магическом мире Геллертом Гриндевальдом. Время от времени попадались обычные неподвижные фотографии Гитлера, Геринга, Черчилля, Сталина, но гораздо больше было именно колдографий.

Внезапно внимание Дианы привлекла мелькнувшая фамилия «фон Лаубш». Склонившись над газетным листом, она увидела маленькую колдографию, на которой был изображен высокий белокурый мужчина в черном кожаном форменном плаще с дубовыми листьями на лацканах и свастикой на рукаве. Пояснение под колдографией гласило: «Дитрих фон Лаубш, потомок древнего магического рода – сквиб и штандартенфюрер СС».

Диана громко хмыкнула, на что ее подруга вопросительно подняла голову.

– Нашла кое-что об отце твоего «прекрасного принца», – пояснила Диана. Хильда тут же перешла на ее сторону стола и принялась разглядывать колдографию. Казалось, ее даже обрадовало увиденное – настолько сильно было ее желание отыскать какой-нибудь «скелет в шкафу» в семье своего предполагаемого мужа. Она только саркастически усмехнулась и спросила: – А что такое «штандартенфюрер»? – Ну, это что-то вроде полковника, – ответила Диана. Хильда была девушкой весьма образованной для чистокровной волшебницы и, кажется, объяснять ей что такое «СС», было лишним. – Чудная семейка, – тем же мрачно-торжественным тоном подвела резюме Хильда. – Надо будет родителей «обрадовать», очень надеюсь, что они не в курсе!

И они снова обе уткнулись в газеты, теперь не столько из желания найти очередной компромат, сколько из любопытства. Снова воцарилась тишина, нарушаемая только тихим шелестом переворачиваемых страниц.

Внезапно Хильда глухо вскрикнула и пробормотала:

– Ох, черт!

Диана подняла голову. На лице Хильды читался испуг, смешанный с удивлением, ладонью она зажала себе рот и, не отрываясь, глядела на лежащую перед ней открытую страницу «Пророка».

– Что такое? – Диана быстро переместилась на противоположную сторону. Взгляд ее упал туда же, куда указывал палец Хильды, и в следующую секунду дыхание у нее перехватило, а пальцы захолодели и мелко задрожали.

С колдографии на нее смотрело совсем юное, но такое узнаваемое лицо, обрамленное прямыми черными волосами. Молодой Снейп и тогда уже одевался преимущественно во все черное, но взгляд – какой-то опустошенный и одновременно затравленный – словно принадлежал другому человеку, прошедшему не один круг ада.

Под фотографией находилась небольшая заметка под названием «Еще один Упивающийся смертью избежал срока в Азкабане». И дальше: «Северус Снейп, один из сторонников Того-кого-нельзя-называть, был отпущен из Азкабана благодаря вмешательству некоего весьма могущественного лица, представившего суду доказательства его непричастности к жестоким преступлениям, совершенным членами организации, именуемой «Упивающиеся смертью». Суд проходил в закрытом режиме, поэтому представители прессы в зал заседаний допущены не были. Имя неизвестного покровителя Министерство магии предпочитает держать в секрете, известно также, что С. Снейп оказал неоценимую услугу Ордену Феникса в ходе борьбы с Тем-кого-нельзя-называть».

Чувствуя слабость в коленях, Диана опустилась на стоящий рядом стул.

«Не может быть… Этого просто не может быть…»

Ей стало плохо. Не от мысли, что шесть лет в школе она провела бок о бок с бывшим Упивающимся смертью, а от того, что этот бывший – Снейп. Кто угодно, только не он. Нет, его нельзя, конечно, назвать добрым и светлым человеком, но то, как он реагировал на ее увлечение Темными искусствами, говорило о том, насколько это его пугало, пугало куда больше, чем Дамблдора, который, кажется, даже не сильно бы расстроился, окажись ее интерес не простым любопытством и желанием «знать врага в лицо». Нет, Снейп действительно испугался, что она покатится по наклонной в сторону Тьмы. Поэтому и следил за ней, поэтому так легко согласился давать ей уроки защиты – насколько ей было известно, он даже с отстающими по зельям занимался лишь эпизодически, да и то только по просьбам их родителей, а на нее угробил больше года. И этот человек – бывший Упивающийся? А не может ли здесь быть какой-то ошибки? Может, его оговорили, а он не смог представить неопровержимых доказательств?

Она посмотрела на Хильду. Та так и стояла, прижав ладонь ко рту, правда, ужаса на ее лице не было, только безграничное удивление. Почувствовав на себе взгляд Дианы, она повернулась в ее сторону.

– Ты правда не знала? – голос Дианы ей самой показался чужим, таким хриплым и осевшим он был. – Твои родители не рассказывали тебе?

Хильда отрицательно покачала головой и сказала:

– У нас в семье этой темы вообще избегали. Насколько я помню, в те годы мы жили на полу-нелегальном положении, боясь, что в один прекрасный день Сама-знаешь-кто попытается завербовать моих родителей, а они не смогут ему сопротивляться. Они, конечно, фанаты чистой крови, но методы этого… их пугали, они его боялись. Поэтому не удивлюсь, если окажется, что насчет Снейпа они вообще ничего не знали. Хотя мой отец учился с ним, только закончил на несколько лет раньше, чем он.

В комнатушке снова повисла напряженная тишина. Затем Диана решительно встала и с каким-то остервенением начала отправлять все вынутые стопки газет на место. Не глядя на подругу она очень тихо сказала:

– В общем так: мы с тобой ничего не видели и ничего не знаем. То, что ты хотела узнать, ты узнала, а это… Пусть остается на совести Дамблдора, который имеет привычку принимать на работу кого попало!

====== Глава 18 ======

Чем дальше, тем меньше ей начинали нравиться ее сны. Нет, ей больше не снилась странная комната и мертвый мальчик, и гора трупов на фоне серого здания, из трубы которого валил черный дым. Все было куда интереснее – в том смысле, что сны, мягко говоря, пикантного содержания ее еще не посещали.

Утром она тщетно пыталась вспомнить лицо мужчины, которого видела во сне. Вернее, лица-то она почти не видела, только неясные очертания фигуры, да еще голос – подозрительно знакомый, настолько знакомый, что при мысли о том, на чей голос он похож, ее обдавало жаркой волной стыда и недоумения. «У меня едет крыша, – думала она, стоя перед раковиной и плеская в лицо холодной водой, словно пытаясь смыть воспоминания о том, что она делала во сне неизвестно с кем. – Ладно бы, этот «некто» был похож, скажем, на Харрисона Форда или Брюса Уиллиса. Ну, на худой конец, на Гилдероя Локхарта. Он хоть и дурак редкостный и писатель так себе, но красавец-мужчина. Но этот же был похож… Черт, я даже думать об этом не хочу! Пора идти к мадам Помфри за зельем Сна без сновидений!»