У обелиска, обозначавшего вход в дом Амона, она остановилась.

Закинула руки за шею и, расцепив маленьких соколов, державших широкое золотое ожерелье на ее тонкой шее, сняла его. Ка-Нейт любила отцовский подарок, но сейчас его нужно было отдать, поблагодарить бога за величайшую милость к ней.

Она опустилась на колени перед статуей Амона и положила драгоценность на горячий камень. Коснулась гладких плит ладонями и лбом – камень жег, но душа ее горела сильнее.

Ка-Нейт встала и встретилась взглядом с одним из жрецов.

– Отдай твоему господину*, божественный отец, - попросила она, показав на свой дар. Жрец Сети* рассердился бы на такую дерзость от любого. Все, что приносится в дом Амона, всегда получает только Амон!

Но эта девица говорила так от чистоты и простодушия. И поистине бог был милостив к ней - жрец видел, что сказал ей великий ясновидец. Сети улыбнулся.

– Амон получит твой дар.

Ка-Нейт поклонилась, сложив руки перед грудью.

Привратник Джаа, встретивший ее у ворот дома, в удивлении глядел на пылающее лицо госпожи и великое волнение, в котором она пребывала. Не подойдя приветствовать отца и мать, она поспешила наверх, в свою комнату, где ее ожидала Мерит-Хатхор. Та хотела было расспросить госпожу.

– После, - сказала ей Ка-Нейт; она упала на ложе и спрятала лицо в ладонях, локтями чувствуя сердце, которое никак не успокаивалось. – Дай воды, Мерит-Хатхор, я пылаю, и нет влаги, чтобы прохладить меня…

– Сейчас, госпожа.

Мерит-Хатхор вышла, не сказав ни слова о простынях, которые перепачкала девушка, так и не омывшая запыленных ног. Сразу же все поняв, Мерит-Хатхор поблагодарила Амона за явленную великую милость.

***

– Мне назначено на завтра. – Лицо ее светилось. – О Мерит-Хатхор, явь ли это?

– Хвала Амону. – Глаза твердой, сдержанной Мерит-Хатхор сияли.

– Хвала ему до самых небес!.. – Ка-Нейт подняла глаза к небу. – О Неб-Амон, скоро ли ты приблизишь меня к себе!..

Лицо наперсницы вдруг изменилось; ее посетила какая-то внезапная мысль.

Она придвинулась к госпоже и понизив голос спросила:

– Ты знаешь, как это будет, госпожа?

Ка-Нейт смотрела на нее с недоумением.

– Когда он приблизит тебя к себе? – пояснила та.

Ка-Нейт молчала. Глаза ее стали большие, тревожные.

В лице Мерит-Хатхор выразились удивление, озабоченность и тревога матери. Она некоторое время молчала, не зная, как начать посвящение. Девушка смотрела на нее с растущей тревогой и недоумением.

Наконец подыскав слова, решившись, Мерит-Хатхор наклонилась к ней и заговорила тихо, доверительно.

Когда она закончила, Ка-Нейт вся рдела. Она сидела, глядя в сторону. Наконец, уставив на прислужницу глаза, в которых стояли слезинки стыда, сказала:

– Уйди.

Та поднялась и вышла, решив, что благоразумнее оставить смятенную госпожу одну.

Ка-Нейт спрятала лицо в ладонях.

Вечером, когда Мерит-Хатхор как обычно пришла помочь госпоже приготовиться ко сну, Ка-Нейт не заговаривала с ней и избегала ее взгляда. Наперсница благоразумно хранила молчание.

Ка-Нейт долго лежала без сна, глядя в низкий темно-синий потолок; из ума у нее не шло то, что рассказала ей Мерит-Хатхор.

Страх и радость боролись в ней, когда она думала о завтрашнем свидании.

Наконец, утомленная этим днем, плохо спавшая прошлую ночь, девушка забылась и спала без сновидений.

***

Ка-Нейт пробудилась с солнцем.

“Сегодня!” – была ее первая мысль.

Она вскочила.

– Мерит-Хатхор! – крикнула она.

Наперсница явилась.

– О Мерит-Хатхор, это произойдет сегодня!

Лицо Мерит-Хатхор было торжественно и радостно.

– Я должна явиться ему наряженной в прекраснейшие одежды, - озабоченно сказала девушка.

Надень белое платье, которое тебе сшили к празднику Птаха, - посоветовала Мерит-Хатхор. Она заколебалась. – И ожерелье – то, что подарил отец.

Девушка спрятала улыбку. “Оно было на моей шее вчера, о зоркая Мерит-Хатхор, но теперь его уже нет,” – подумала она. И вдруг Ка-Нейт ахнула.

– Мои отец и мать! Как я покину дом?

Наперсница задумалась.

– На который час тебе назначено?

– На пятый час дня, - ответила девушка. Глаза ее были широко раскрыты от ужасной мысли.

– Это час дневного сна, - сказала, просветлев лицом, Мерит-Хатхор. – Твой отец будет отсутствовать. Твоя мать наверняка приляжет отдохнуть. Ты сможешь уйти без их ведома.