Выждав минуту, когда около нее не осталось никого, Киа подошла к открытому ею тайнику древней женщины, много тысяч лет назад испытавшей участь ее сестры. Юная жрица поднесла ладонь к стене, и металлические панели плавно разошлись. Киа, не дрогнув, забрала оставшиеся четыре папируса Хат, опустошив тайник. Больше всего на свете она хотела прочесть их все.

Понять, наконец, что делается с ее сестрой и со всеми людьми на ее земле.

Киа села за пустой стол и почти спокойно упорядочила книги, аккуратно взяв их под мышку. После чего встала и хладнокровно покинула библиотеку – никто даже головы в ее сторону не повернул.

Как легко оказалось обойти существо, называвшее себя единственным истинным богом Та Кемет!

Киа направилась в пустую в этот час спальню и забралась на свой тюфяк. Поджав ноги, она засунула три свитка под постель, где уже лежал первый – безжалостно раздавленный небольшим весом похитительницы; но Киа было не до того, чтобы беречь это свидетельство прошлого. Гораздо больше ее заботило настоящее.

Оглядевшись и приготовившись тут же спрятать оставшийся в ее руках папирус, если кто-нибудь войдет, Киа развернула его.

“Мое сердце кричит, - заговорили самые первые строчки второй части речений Хат. – Настало время ужаса. Это не благой бог – тот, кто сошел к нам: это звездный демон, явившийся, чтобы овладеть людьми”.

У Киа задрожали руки. Большим усилием воли справившись с собой, она опять сосредоточилась на иероглифах. Разбирать их было действительно трудно, и особенно – когда это делалось не в удовольствие, а преодолевая себя.

Легко ли самому уничтожать свою душу – разрушая храм Ра, которым она была?

“Я поняла, что сталось с моим возлюбленным. Ра вселился в него, как это делают демоны, и теперь демон смотрит на меня из глаз Инени и демон ласкает меня руками Инени. Его любовь для меня сладка. Он умеет отнимать разум. Может быть, там, на звездах, живут существа, которые питаются людьми, как люди – дичью и рыбой? Только сперва эти создания зачаровывают их, подобно змеям.

Ра поедает не наши тела – наши души. Те, кто служит ему, живые убитые*: высшая мерзость – истреблять своих сородичей по приказу демона. Людей убивают, когда они бунтуют. Людей гонят через Звездные Врата на небо, и это страшнее смерти: они остаются там навеки в голоде и рабстве, и добывают божественный камень, дающий силу Ра. Почему не прекратить это? Ведь сила Ра – в камне, а камень приносят люди.

Небо глухо к нашим мольбам, а люди - дети”.

Киа выронила папирус. Она дочитала его до конца, но даже если бы не дочитала, не смогла бы продолжать.

“Звездный демон”. “Сила Ра – в камне…”

Киа наконец получила ясные ответы на свои запретные вопросы. Если не на все, то почти на все.

Но как охотно она сейчас отказалась бы от этого знания в обмен на былое спокойствие!

“Вот что такое “места страха”, о которых никто из черных людей ничего не знает, - думала бедная девочка. – Вот откуда все чудеса, которыми Ра одаряет своих слуг!..”

Киа сунула папирус себе под юбку. Она переменила положение, и свиток хрустнул. Но Киа ничего не сознавала.

В памяти ее вставали таинственные исчезновения повелителя – когда рабы боязливо передавали друг другу, что великий бог покоится в саркофаге.

“Он так питается силой, взятой из камня! Ну конечно! Ра ест и пьет, чтобы жило его человеческое тело. И он пьет душу “божественного камня”, чтобы это тело жило вечно…”

Киа спрятала лицо в ладонях, чувствуя себя так, точно ей на плечи взвалили пирамиду Ра. А разве эта пирамида стоит не на человеческих плечах?

Не на человеческих костях?..

“Мне нужно рассказать кому-нибудь, что происходит, - думала Киа. – Или это знание разорвет меня изнутри! Мне нужна помощь!”

Но кто поможет ей против бога? Кто способен на это?

“Никто, - подумала девочка, уронив голову. – Никто не способен воевать с ним, бог он или демон. Ра слишком силен, пока стоит на плечах своих воинов. А те будут защищать его, пока живы – он их жизнь, их благо…”

Как верно! Ра прикармливал избранных рабов едва ли не с колыбели. Он делился с ними жизнью, которую отнимал у остальных людей, поил их своею силой. Киа еще не выросла, но уже познала эту силу – какую же волю нужно было иметь, чтобы добровольно отказаться от нее…

Ради чего?

Ради черни? Ради болезней, невежества, тьмы?

Ради жизни!

Но жизнь для жрецов и воинов заключалась в Ра…

“Я могла бы рассказать Менесу, - подумала Киа. – Вот единственный друг. Девчонки не считаются, как я верно сказала ему тогда. Но Менес мал…”

Вдруг к Киа как будто пришла мудрость всех живших прежде женщин. Мудрость, дремлющая в каждой женщине.

“Менеса нельзя сбить, - подумала девочка. – Он сейчас – охотящийся птенец сокола*. Мое слово о Ра будет стрелой, которая его подранит, и он уже не вырастет сильным…”