Зал восторженно заревел, призывая на трибуну живую легенду.

Мырыдхай только сейчас заметил сидящего слева от Гдечертпоберимойгеля старика портного, с которым он так не вежливо обошёлся накануне праздника. Уши гоблина сделались темно-зелёными от стыда, а шляпа-цилиндр сама собой сползла ему на глаза.

Однако сама легенда никак не отреагировала на восторг публики. Больше того, казалось, что уставший за день старик эльф кемарил, подставив правую руку под голову, а левую разместив неподалёку от блюда с эльфийскими пирожками.

– Публика просит!
– прокричал высший эльф на ухо старейшине клана.

Тот встрепенулся и, окинув осоловевшим взором битком набитый зал, удивлённо посмотрел на Его Проницательность.

– Просят рассказать о ТЕХ временах, - пояснил ему глава клана.
– Интересуются историей.

– А разве эта информация не является строго засекреченной?
– удивлённо продребезжал старик, подозрительно покосившись на нынешнего главу своего клана.

– Гриф секретности с этой темы был снят ещё пятьсот лет назад, - с легкой досадой на забывчивость героя прошлого отозвался Гдечетрпоберимойгель.

– Да ты же каждые сто лет травишь эту байку, забыл что ли?!
– прошипел он в ухо старика - портного, видя его нерешительность.

– Я не помню того, что происходило недавно... каких-то пятьсот лет назад, - раздражительно и неожиданно громко отозвался тот, заставив смолкнуть зал.
– Зато помню, как мы бились с драконами...

– Отлично! Вот и расскажи про это! А потом приступим к праздничному ужину. Все уже извелись, есть хотят.

– Ладно, расскажу, но только под твою ответственность. Сам будешь, если что с Друидом разбираться, - согласился, наконец, старик-эльф и направился слегка шаркающей походкой к трибуне.

Добредя до трибуны, Прикройвентиль долго буравил зал взглядом, словно передавая ему накопленную за полтора тысячелетия мудрость, а потом произнес:

– Разве сейчас умеют шить одежду?! Что это за покрой? Что за ткани сейчас производят, я вас спрашиваю? Отвечаю: дерьмо, а не ткани! А всё почему? Потому что экономим на всём, закупаем материалы по дешёвке у землероек бородатых, а потом удивляемся тому факту, что вещь служит всего-то ничего.

Зал притих, не понимая, что происходит, а глава клана с деланной улыбкой подскочил к оратору и начал что-то ему втолковывать.

Публика, тем временем, стала проявлять нетерпение.

– Про Древо расскажи!
– крикнул кто-то самый нетерпеливый.

– Про драконов лучше!
– закричал другой.

– Про драконов давай!
– поддержали просьбу ещё несколько голосов.

– Про драконов?
– удивлённо спросил старик.
– А про древний покрой охотничьих курток не хотите, что ли?

– Хотим про драконов!
– закричали новые голоса.

– Драконы! Драконы!
– начал скандировать зал.

– Где?!
– испугался Прикройвентиль, втягивая голову в плечи и затравленно оглядываясь на высшего эльфа.

Тот стал его успокаивать и что-то горячо объяснять, одновременно помахивая рукой в сторону зала и растерянно улыбаясь.

Наконец легенду эльфийского клана удалось успокоить и Его Проницательность, оглядываясь на каждом шагу, отправился на своё место.

– Вообще-то Дракон был один, - подумав пару минут и придя в себя, прохрипел Прикройвентиль. Потом он отпил воды из бокала, прокашлялся и уже нормальным голосом продолжил рассказ.

– Дракон был один, но зато какой! Крюгер его величать. Слышали о таком? То-то! Многие думают, что всё написанное о Крюгере - миф. Конечно, много в этих сказках вранья и намёков, непонятно на что. Пишут, например, что у него было три головы. Дерьмо! Не было такого. Одна у него голова была, я сам её видел. Глаза у него были с мои ладони размером, один глаз жёлтый, другой - зелёный.

Старик вытянул перед собой ладони, очевидно демонстрируя размер драконьих глаз. Затем, подумав, он повернул ладони на 45 градусов, показывая расположение разноцветных глаз на драконьей морде.

– У него ещё манера такая была - поочередно ими подмигивать. Сначала левым подмигнёт, мол, видал какой я страшный, а потом правым, дескать, не желаешь взглянуть на меня изнутри? Левый глаз был зелёный, а правый - жёлтый... или наоборот. Ну, не важно...

Рассказчик на мгновение замолчал, разглаживая левой рукой правое, ссохшееся от старости ухо, видимо, переносясь мысленно в то легендарное время. Губы его при этом, то втягивались, то вытягивались, что свидетельствовало об усиленной работе памяти.