Роза замерла.

– Я не понимаю, мэм!
– умоляюще сказала она, складывая руки.

– Древние египтяне свято верили, что жизнь души немыслима без сохранения мумии, - как и в то, что душ у человека несколько. И потому прежде всего стремились сохранить тела, души и имена знатных господ, - печально ответила старая учительница.
– Для Анк-су-намун сбылось именно то, на что она надеялась… ее Ба оказался накрепко привязан к мертвому телу, и Ка воплотился отдельно.

Роза от ужаса потеряла дар речи. Так значит, дело не только в самоубийстве госпожи, а еще хуже!

Учительница склонилась к ней.

– О твоих же теле и душе, Хенут, жрецы почти не заботились. Тебя похоронили очень небрежно, как большинство простолюдинов, ты это знаешь? До наших дней твои останки не сохранились, и о душе своей ты при жизни почти не думала, заботясь сначала о живой госпоже, а потом о мертвой. Поэтому ты родилась чистой, и смогла начать жизнь заново без оглядки на ужасы языческого прошлого!

Роза медленно перекрестилась.

– Но ведь я вернулась к госпоже Анк-су-намун, - сказала девушка.
– И мой муж тоже, правда?

Миссис Теплтон кивнула.

– Реинкарнация похожа на сезонное обновление природы, - ответила она.
– Дерево каждую весну возрождается к жизни с новыми листьями и плодами, созревающими на месте старых. И они не живут сами по себе! Индуисты и буддисты верят в сансару - колесо кармы, вращающее материальный мир, которое не остановить. Тебе кажется, что все повторяется и ты ничего не можешь изменить… но закон Бога не есть закон кармы. Потому так действенно бывает раскаяние на смертном одре, в самый последний миг, когда душа еще свободна решать свою судьбу.

Учительница вдруг посуровела, сдвинув выщипанные брови.

– Ты, однако, должна помнить, что твой психический мир зависит не только от тебя - но и от тех, с кем ты взаимодействуешь. Другие люди даже могут погубить твою душу или спасти, без твоей на то воли.

И Роза поняла, что эти слова самым непосредственным образом касаются мисс Меилы. Она хотела еще спросить, самое главное… но тут все заволокло туманом, и миссис Теплтон пропала.

Служанка открыла глаза и поняла, что этот новый день принадлежит им всем, героям и грешникам.

– Только три дня, - прошептала она, посмотрев в окно.
– Но закон Бога выше и больше закона кармы.

И Роза смогла улыбнуться, подумав о Меиле Наис.

* Евангелие от Матфея.

========== Глава 25 ==========

Аббас Масуд был старше, чем показалось Розе Дженсон, - ему уже исполнилось двадцать семь лет, и он родился в своей семье третьим из братьев по счету. Отец их давно умер, и Аббас, вместе с двоими старшими братьями, в складчину обеспечивали своих матерей, двух жен отца, и младшего брата и незамужних сестер. Денег всегда едва хватало на прожитье, несмотря на щедрое солнце и хорошую землю, доставшуюся в наследство.

Аббас примкнул к Хафезу не только из патриотических чувств, желая защитить Египет и свою семью от древней угрозы, но и соблазнившись легкими деньгами. Аббас знал, какие большие деньги иностранцы выкачивают из их страны, и знал, на чем сколачиваются эти состояния: и не видел ничего особенно предосудительного в том, чтобы помочь древним сокровищам попасть в руки современных египтян.

Господин Хафез рассказал ему, что профессия грабителей могил существует со времен фараонов, и уже тогда была потомственным занятием: эти люди тоже стремились искоренить несправедливость, которая в Древнем Египте считалась божественным установлением. Такая борьба с несправедливостью пришлась Аббасу Масуду по душе. И ему нужно было кормить семью, мать и младших детей.

Уже позже Хафез рассказал своим людям, кто такая Меила Наис и чем им грозит Царь-Скорпион, - и душа молодого египтянина наполнилась трепетом, который испытывали его языческие предки…

Тогда Аббас был совсем молод, и верил всему, что говорил ему директор Британского музея. Теперь же Хафез почти не обращал внимания на настроения среди своих жрецов.

Хафез оказался в полном подчинении у живого мертвеца, которого сам же и воскресил. Он надеялся с помощью Имхотепа отразить худшую угрозу для Египта: но кто мог теперь сказать, которое из этих порождений ада хуже!..

То, что Имхотеп сотворил со своей древней любовницей, увидели все в отряде - и, несомненно, другие воины устрашились так же, как и сам Аббас. Египтянин видел это в глазах своих товарищей: они не разговаривали, потому что на это не было времени. И после долгой тряски на верблюдах под палящим солнцем все слишком уставали, когда переход заканчивался.

Может быть, увидев перед собой Анк-су-намун вместо Меилы, уже и Хафез пожалел о содеянном?..

Имхотеп в пути держался с надменной отстраненностью фараона - восседал в турецком седле на спине своего животного, невозмутимо глядя перед собой, точно с рождения это умел. Хотя древние египтяне не ездили на верблюдах и вообще редко садились верхом, коней предпочитая запрягать в колесницы.