The Beginning of the End
Попытка воссоздать предысторию Меилы Наис (я использую такой вариант перевода имени). На мой взгляд, эта героиня получилась значительно интереснее Эвелин О'Коннелл, которая во второй части стала положительно-плоской.
========== Глава 1 ==========
Освободительная война была смутным воспоминанием Меилы Наис - но она унесла жизнь ее отца, Мухаммеда Наиса, погибшего в 1920 году в Каире в одной из стычек с англичанами. Так погибали многие - от феллахов, впавших в ничтожество потомков древних египтян, до турецких мамелюков. Однако Мухаммед Наис, в отличие от них всех, оставил своей единственной дочери миллион английских фунтов.* Миллион!
В десять лет это не слишком пошатнуло мир Меилы Наис, у которой было все, чего она могла пожелать, и она не знала, на что потратить больше. Все деньги получил в свои руки душеприказчик отца, который был англичанином, до совершеннолетия Меилы. А сама юная наследница отныне стала предметом особого, трепетно-почтительного отношения прислуги, как и знакомых, посещавших дом, чтобы выразить ей соболезнования. Но Меиле ее новый статус был почти безразличен, и от чужого приторного и назойливого внимания она убегала, отсиживаясь в своей комнатке.
Свою мать, красивую и умную египетскую турчанку, Меила Наис потеряла еще в шесть лет - она скончалась от тифа; и с тех пор отец все силы положил на воспитание дочери. Мухаммед Наис был европейски и светски образованным человеком, сторонником Саада Заглула, египетского прогрессиста и борца за независимость. Отец Меилы тоже выступал за женское образование - фактически, как по секрету говорил Мухаммед дочери, он боролся за возвращение современным египтянкам того статуса, который они имели во времена фараонов.* Десятилетняя Меила внимала отцу, затаив дыхание, не сводя с него огромных черных глаз.
Мухаммед Наис знал, о чем говорил: его предки пахали землю в усадьбах турецких помещиков и служили арабским торговцам и кочевникам, но именно они вели свой род от древних египтян.
Этот сказочно разбогатевший потомок феллахов хотел дать Меиле, своей наследной принцессе, лучшее, на что был способен. А может, он просто очень ее любил.
Глядя, как опускают в землю ее отца, завернутого в белое полотно, Меила не плакала - она чувствовала в своей груди холодный камень. Что значит смерть? Что остается от тех, кто тебя любил, - что, кроме этих бедных безымянных костей?..
Она ушла с похорон, держась за руку тетки, родственницы матери, прикрывавшей лицо черной вышитой чадрой. Свое погребение Мухаммед Наис завещал устроить в западной пустыне: по образцу своих далеких предков, обожествлявших собственные мумии.
Меила уже много знала о верованиях древних египтян; но сегодня они нисколько ее не утешили.
Дома девочка, закрывшись в своей спальне на втором этаже их каирского особняка, долго плакала угрюмыми, злыми слезами. А потом тетка, добрая Мариам, пришла к ней и взяла Меилу к себе на колени, как маленькую: она дала ей молока с пирожными и долго утешала ее, рассказывая о рае Пророка, где уготовано место всем праведным. Меила не спорила с сестрой матери, но и почти не слушала эту женщину, думая свои угрюмые, слишком взрослые мысли.
Она-то знала, что Мухаммед Наис не принадлежал к числу тех, кого называют правоверными, будучи наполовину европейцем, отчасти - египтофилом и не соблюдая почти никаких установлений Корана: хотя и происходил из мусульман. В его доме женщины носили открытые платья и мечтали об университетах. Но смерть для Мухаммеда Наиса и его домашних перестала быть простой, обещанием райского сада, - и сделалась такой же трагической загадкой, как и для англичан и французов, чьи братья, отцы и сыновья тысячами гибли в этой войне…
Впрочем, тетка Мариам не желала ей ничего плохого и искренне заботилась, навещая Меилу в ее огромном пустом доме. По крайней мере, Меиле, на всех, кроме отца, смотревшей подозрительно, не казалось, что тетка просто хочет ее денег…
Вскоре жизнь в доме вернулась в более-менее привычную колею: хотя Меила знала, что ничего уже не будет как раньше.
К юной наследнице продолжала ходить нанятая отцом учительница-англичанка, миссис Теплтон. Эта леди прежде учительствовала в Англии, в Манчестере; и в Египте, потеряв мужа-полковника, она осталась без средств к существованию.
Мухаммед Наис не доверял женским школам, недавно учрежденным в Египте, и его дочь получала образование дома - как и большинство египтянок. Но Меиле преподавали много больше, чем обычным девочкам из мусульманских семей. Меила к своим десяти годам свободно говорила по-английски и понимала французский, и неплохо знала историю - не только Египта, но и других значимых стран. Каирский музей древностей дочь египетского миллионера посещала еще с отцом; но миссис Теплтон долго и восторженно расказывала Меиле о своей родине, о Тюдорах, о Тауэре и парламенте, о Лондоне, который был ровесником кельтов и римлян, и о покорении Индии.
Точно так же, как Индию, британцы оккупировали и Египет, считая это своим правом белых людей… но рассказы гувернантки о Востоке Меила слушала, забыв о своей враждебности, с жгучим интересом. Однажды миссис Теплтон заметила, что фамилия Наис встречалась ее мужу в Индии, - хотя является, скорее всего, греческой или турецкой…
– Сколько же кровей в тебе смешалось, моя дорогая!
– воскликнула тогда англичанка со смехом, прозвучавшим несколько принужденно.
– Вы едва ли можете себе это представить, мадам, - четко сказала Меила в ответ, не сводя с миссис Теплтон своих черных глаз.