– И давно ушла?

– Не считала. Ты у нас, Ёко, типа главная и старшая, вот и следи.

Шио нахмурилась, так как не любила, когда кто-то обращается к ней по фамилии. К тому же, Хачи язвила, и это было плохим признаком. Обычно Сейрам была хоть и непредсказуема, болтаясь в океане спонтанных решений, но прямолинейна: хотела оскорбить – оскорбляла, кричать – кричала, ударить – била. А подобного рода подколки являлись прелюдией к самому настоящему армагеддону, когда Хачи начнёт крушить всё и вся.

Хачи начала раздражённо ходить по поляне, периодически поднимая редкую валяющуюся вещь и швыряя в кучу к остальным, что лежали в укрытии жалкого деревца. Это было единственным относительно сухим местом в округе. Ёко вспомнила вчерашний вечер: вопли Сейрам по поводу того, что её потащили насильно, сухое непробиваемое спокойствие Юмии, мигрень и срочная остановка на привал. Усталость вдруг навалилась и окутала своей призрачной пеленой, поэтому как встали, вещи сбросили, так и рухнули.

Потянувшись, Шио поднялась и нырнула в густой колкий подлесок, чтобы насобирать немного хвороста для костра. Длинный плащ цеплялся за ветви, а его завязки давили на горло, но понимание того, что стоило его снять, пришло с запозданием. Разношенные стандартные сандалии шиноби чёрного цвета с чуть завышенным голенищем временами утопали в мягком мху, гибкий кустарник бил по угольным бриджам, пытаясь несколько ниже колена, где ткань, слегка расходясь, обрывалась, царапать кожу. Жилетка из толстой кожи надёжно защищала тело – впрочем, дурной клинок её тоже не возьмёт. А руки...

Фиг с ними, с голыми руками.

Набрав кучу, Ёко запрокинула голову к низкому небу. Из-за освещения её карие глаза казались какими-то тусклыми, парочка родинок на умеренно-смуглой коже – слишком яркими. Не обнаружив наверху просветов, девушка угрюмо поплелась назад.

Сейрам встретила её ещё более раздражённым взглядом золотых глаз и зло пнула камушек. Морось постепенно становилась настоящим дождём – ожидание бесило.

«Сюда б Сасори...» – пришло в голову Шио, так как её, как непозволительно близкую знакомую марионеточника, немного забавляло это его «ненавижу ждать и заставлять ждать других». Особенно, если Акасуна произносил это хриплым и низким голосом Хируко.

– Да где её!.. – хотела было разразиться в гневной тираде Хачи, но её прервали.

– Я здесь.

Ёко и Сейрам вздрогнули – обнаружить присутствие Юмии заранее у них ни разу не вышло, если она сама того не хотела, а такое желание было редким.

Из-за дерева показалась фигура в низко надвинутой на глаза чёрной соломенной шляпе-вьетнамке, такого же цвета плаще, обмотанном вокруг тела два, если не три раза – из-за этого его держала только специальная застёжка светлого металла у ворота. Лицо было частично скрыто тенью от полей головного убора, частично – тряпичной маской, идущей вниз от переносицы, тоже чёрной.

– Город в трёх километрах к северу, охраны нет, жители – гражданские.

– Маску хоть сними.

Послушавшись Шио, она, сдвинув шляпу с глаз назад, оттянула маску вниз на шею; рука у неё была слишком худая, пальцы длинные и чуть ломкие, а кожа – болезненно-бледная. Лицо под стать ладони: нездорового цвета, с острыми скулами и прямым носом, худощавое и какое-то тусклое. Только серо-золотые, странного оттенка змеиные глаза с вертикальным зрачком резко выделялись да лиловые тени на веках, которые тянулись от внутренних уголков глаз к переносице, заостряясь, и на самом деле являлись, скорее, татуировкой. Но ресницы были короткими, как у мальчишки, губы же – тонкими и бескровными.

– Также в городе стандартная группа, трое генинов с наставником.

– Откуда?

– Лист.

– Ясно, – отрезала Ёко.

Впрочем, генины не должны принести проблем, хотя и стоит, быть может, присмотреться. Шио запалила костёр чакрой; мокрые дрова зашипели, и от них повалил столб пара. Просохнуть они должны были быстро, но, учитывая погоду, дождь мог всё потушить.

– Сейрам, ты не могла бы...

– Да сейчас, сейчас.

Хачи села на землю, скрестив ноги, сложила несколько печатей и ударила рёбрами ладоней по двум сторонам от себя.

– Земляной шатёр!

Как по команде, вокруг неё и костра «выросли» сходящиеся в виде некоего шатра плиты из плотной земли, которая не пропускала воду. Своеобразная палатка была достаточно просторной, чтобы затащить под неё барахло – спрашивается, почему ж раньше так не сделали? – и поместиться всем троим так, чтобы костёр грел и сушил, а не жёг. Вещи оставили у самого входа, который Сейрам, так же, как и небольшую дыру в потолке, благоразумно оставила для выхода дыма, а сами расселись кругом. Шио запустила руку в свою сумку, перекинула Юмии какой-то плотный свёрток и взяла себе такой же.

– Вяленое мясо? – угрюмо спросила зверски голодная Хачи, которая не переваривала мясные продукты.

– Ну, извини, – бросила Ёко без всякого чувства вины. – В городе поешь.

– Ну-ну...

Сейрам стянула капюшон и дёрнула завязки плаща, подталкивая его как можно ближе к костру, который наконец-то перестал дымить и весело затрещал, выбрасывая редкие искры. Девушка тряхнула длинными пышными косами; светло-русые волосы доходили до пояса и являлись её гордостью и отрадой. Хачи обтёрла воду с лица и поскребла ногтями небольшое тёмно-фиолетовое кольцо татуировки на правой щеке. На её левой руке был рисунок такого же цвета: два символических рога, наложенных друг на друга, и шиноби Облака заметили бы сходство с татуировкой брата Райкаге. Недолго думая, Сейрам стянула с себя высокие ботфорты – голенища были выше колена – и подставила голые ноги в одних только коротких шортах из мягкой кожи под живительное тепло. Собственно, немудрено продрогнуть, когда на ней помимо этих самых шорт только чёрный топ без рукавов с обматывающим шею воротником – собранную в шарф-жгут тканью хаки.