«Всё пройдёт. Всё пройдёт», — твердила себе Нина и всё крепче сжимала руку Остина.

====== Глава 29 ======

После того, как ребята вернулись из Нового Орлеана, всё постепенно вернулось на круги своя: съёмки, постоянная спешка, напряжённый рабочий график, без которого, тем не менее, уже не представляли свою жизнь многие члены каста. В январе, после окончания работы над фильмом «Шпионский мост» к Нине в Атланту прилетел Остин. Правда, на съёмочной площадке молодой человек, даже имея официальный пропуск в павильон, появлялся нечасто, не желая отвлекать свою девушку от работы и предпочитая проводить время с ней вне съёмочного павильона, когда на город уже спускался вечер. Полной противоположностью Остину была Никки, которая теперь сопровождала Йена и на съёмках, и на светских мероприятиях. Йен этому не противился, хотя найти общий язык с его коллегами девушке за это время так и не удалось. Большинство его друзей вообще относились к Никки весьма настороженно, но, будучи уверенными в том, что этот роман, вспыхнувший между двумя актёрами неожиданно, недолговечен, с Йеном разговоры на эту тему не заводили. Однако эти отношения для Сомерхолдера значили совсем иное. Испытывая к Никки симпатию, теперь он всё чаще задумывался о том, чтобы перевести их отношения на новый уровень, но сам до конца не понимал, что этот порыв является следствием не его любви к этой девушке, а его стремления начать жизнь с чистого листа и остепениться. Йен в последнее время часто размышлял о том, какую девушку он видит в качестве своей жены, и раз за разом пытался себя убедить, что эта девушка как раз и есть Никки. Делиться своими мыслями и переживаниями с кем-то из родных и друзей Йен не хотел, будто бы боясь, что разговор с человеком, который очень хорошо его знал, разубедит его в своих намерениях и разрушит зыбкую иллюзию настоящей семьи, которой Йен сейчас жил.

Перед важным жизненным выбором в этот момент стояла и Нина. Правда, сомнения её касались отнюдь не темы семьи и брака. С каждой новой отснятой серией «Дневников» Добрев всё яснее осознавала, что больше в этом проекте оставаться не хочет. Будучи по натуре своей амбициозным человеком, карьеристкой, Нина понимала, что если она хочет продвинуться вперёд по карьерной лестнице, с Еленой Гилберт она вынуждена будет попрощаться, причём чем скорее — тем лучше, ведь время на месте не стояло, и получалось, что годы, наиболее подходящие для того, чтобы построить карьеру в кинематографе, болгарка тратила на съёмки в подростковом сериале, лучшие времена которого уже прошли. Навсегда остаться в образе милой наивной девушки, оказавшейся волею судьбы в мире вампиров, оборотней и еретиков, Нина не хотела и сама. От разговора с Кевином и Джули Добрев удерживало лишь одно: её боязнь попрощаться с людьми, которые за эти шесть лет стали для неё самой настоящей семьёй. На съёмочной площадке «Дневников вампира» не было человека, с которым бы у лучезарной жизнерадостной болгарки были напряжённые отношения — со всеми членами каста её связывала если не дружба, то, по крайней мере, приятельство. Исключение теперь не составлял даже Йен, с которым они пусть и не были лучшими друзьями, но всё же общались легко и непринуждённо, не припоминая друг другу прошлые обиды. Однако именно такие приятельские отношения с человеком, ближе которого для неё когда-то не было никого, толкали Нину к тому, чтобы перевернуть в своей жизни страницу под названием «Сериал «Дневники вампира». Добрев была уверена, что сможет наконец забыть обо всём только в одном случае: если в её жизни Йена больше не будет. Нина уже полгода состояла в отношениях с Остином Стоуэллом, и со стороны казалось, что двое этих молодых людей нашли друг друга. Так поначалу думала и сама Нина, но отрицать того, что ей неприятно ежедневно видеть, как целуются Никки и Йен, она не могла.

Нина думала, что уход из «Дневников» поможет ей наконец вздохнуть спокойно. Вместе с Остином они планировали её переезд в Нью-Йорк и, подобно Йену, Нина каждый день старалась убедить себя в том, что любит человека, который находится в этот момент рядом с ней. Остин был по отношению к ней очень заботлив и внимателен, постоянно радовал свою девушку совершенно разнообразными сюрпризами — от букета цветов до спонтанной поездки в другой город на выходные, и во всём старался её поддерживать. Остин так же, как и Никки, чувствовал себя некомфортно, видя совместные сцены Нины и Йена, которых во второй половине шестого сезона было предостаточно, но умело держал эмоции в себе, не желая изводить возлюбленную ревностью, зная, что Добрев — не из тех девушек, что ведут «двойную игру». Нина ни одним своим действием не хотела причинять этому человеку боль, поэтому была нежна по отношению к нему, не уставала говорить, как любит его, и всеми доступными ей способами старалась ему показать, что их отношения для неё значат действительно многое. И по уши влюблённому Остину было бы впору успокоиться, жить, наслаждаясь чувствами, которая дарит ему удивительная девушка рядом с ним, и собственными ощущениями… Но ещё с того самого дня свадьбы Кэндис и Джо, когда Йен пригласил Нину на, казалось бы, ни к чему не обязывающий танец, в душе Остина поселилось неприятное, постоянно гложущее изнутри чувство сомнения в том, что между бывшими возлюбленными действительно всё кончено. Остину очень хотелось верить в правдивость чувств Нины по отношению к нему, потому как-то, что испытывал к ней сам Стоуэлл, уже нельзя было уложить в рамки симпатии или сильной влюблённости: это была настоящая любовь — искренняя, нежная, сжигающая его самого изнутри и порождающая в душе сильное желание получить такие же чувства в ответ. Намерения Остина по отношению к Нине были серьёзными, и сейчас он ловил себя на мысли, что со дня свадьбы Кэндис и Джо живёт со странным чувством страха, что в конечном итоге Сомерхолдер снова появится в жизни Нины, но уже в качестве кого-то большего, чем просто приятеля и коллеги. Но подобные мысли Стоуэлл от себя гнал, каждый день стараясь во взгляде любимой болгарки уловить то, что он видел в нём, когда Николина танцевала с Йеном.

Наступил март, и вскоре актёры каста узнали новость, которая в их рядах вызвала весьма неоднозначную реакцию: в связи со стабильными рейтингами «Дневников», руководством телеканала CW было принято решение продлить сериал ещё на один сезон. Кто-то — как, например, Майкл Маларки, успевший влиться в коллектив и ещё не до конца насладившийся дружелюбной атмосферой на съёмках, или же как Зак Рериг, — были таким известиям рады. Кто-то — как Йен, Пол и Кэндис, уже настроившиеся на то, что шестой сезон будет последним, и после окончания проекта планировавшие заняться семьёй, или же как Нина, — в особый восторг от такой новости не пришёл. С членами основного каста контракты были подписаны только на шесть сезонов, а потому в ближайшее время создатели сериала должны были начать переговоры с актёрами касательно продолжения их работы в проекте. Взвесив все «за» и «против» и посоветовавшись с семьями, Йен, Кэндис и Пол решили всё-таки остаться в команде «Дневников» ещё на один сезон. Прямо противоположное решение приняла Нина: она, окончательно убедившись в том, что больше не видит себя в этой истории, планировала в ближайшее время поговорить с Джули и Кевином об уходе из сериала.

— Вперёд, друзья! Переплюнем «Санта-Барбару» и «Доктора Кто!» — воскликнул Йен, входя в конференц-зал вместе с другими коллегами по съёмочной площадке и располагаясь там поудобнее в ожидании Джули Плэк, Кевина Уильямсона и Кэролайн Драйз.

— Мне уже страшно будет увидеть сценарий к седьмому сезону, честно, — сказал Пол, садясь за круглым столом рядом с лучшим другом. — Сейчас мы постепенно движемся к логическому завершению этой истории: у Деймона и Елены всё наладилось, Аларик женится… Мне просто интересно, как ещё можно повернуть сюжет, чтобы событий хватило ещё как минимум на сезон?

— Убить парочку персонажей — и вуаля, да здравствуют ещё сезонов пять, — ответил, потирая руки, Йен.

— В финалах сезонов Деймона убивали, Стефана убивали, — перечисляла, загибая пальцы, Кэндис, — Аларика убивали… Всё было, — махнула рукой блондинка.

— Не убивали ещё как минимум Елену, — поднял вверх указательный палец Уэсли.

— Если мы грохнем главную героиню, фанаты нам точно этого не простят, — хохотнул Йен.

В этот момент в конференц-зал, понимая, что опаздывает, вбежала запыхавшаяся Нина.

— О, Нинс, привет! — улыбнулись ребята.

— Как раз тебя вспоминали, — сказал Йен. — Точнее, Елену.

— И в каком же ключе? — с улыбкой спросила болгарка, присаживаясь на свободное место по левую руку от Сомерхолдера рядом с Кэндис.

— Мы обсуждали, что ещё можно придумать для «Дневников», чтобы держать зрителей в напряжении весь седьмой сезон, — ответил Йен. — И вот этот кощунственный предатель, — Сомерхолдер нарочно сделал тон трагичнее и указал пальцем на Пола, — предложил убить Елену!

— Мерзавец, — рассмеялась Нина. — Тебе не стыдно мне теперь в глаза смотреть?

— С тобой в разведку не ходить, Сомерхолдер, — театрально надулся Пол, и ребята рассмеялись.

Пока актёры ждали остальных членов каста и руководство, разговор шёл в лёгком и мирном русле, и участия в нём практически не принимала лишь Нина, которая вообще выглядела обеспокоенной и хмурой, хотя и старалась улыбаться.

— Нинс, что с тобой? — спросила Кэндис, заметившая изменения в настроении подруги. — Ты сидишь как в воду опущенная.