Откровенность Гвина поражала, но Джейн уже привыкла к ней. Ведь она была единственной ученицей вне кружка, посвященной в тайны мужчины и его Древней магии. Она видела его жизнь, чувствовала его боль как свою.

– И что вы ответили?

– Что это невозможно больше. Я не могу вернуться в школу, а им опасно сбегать оттуда ради моих уроков. Им всем лучше забыть.

«Но и это невозможно, - подумала Джейн.
– Они никогда вас не забудут. И вашу магию тоже».

– Как дела у мистера Боунса?
– между тем поинтересовался Гвин. Разумеется, он знал, что они общаются.

– Неплохо. Даже хорошо.

Гвин сжал губы так, что скрипнули зубы.

– А у мисс Маккинон? Я не видел ее в Хогсмите.

В голосе не промелькнуло ни тени беспокойства или заинтересованности, но Джейн-то знала, что это обман. Марлин очень скучала по Гвину. И теперь Картер поняла, что и он тоже скучал по ней.

– Ее здесь нет, - ответила Джейн, внимательно наблюдая за профессором, чтобы ничего не пропустить.
– Она занимается дополнительно. Потому что решила стать мракоборцем.

Если Гвин еще был способен на проявление удивления, то сейчас был тот самый момент. Правая его бровь выгнулась в дуге на мгновенье. И нечто секундной тенью мелькнуло в глазах.

– Вот как, - задумчиво произнес он. И голос его веял зимним холодом.
– Это безрассудно.

«Это ради вас», - могла бы ответить Джейн, но ей хватило ума промолчать.

– Но вы же не об этом хотели поговорить со мной, - внезапно взглянул на Картер Гвин.
– Так о чём? Что случилось?

Джейн ощутила внутреннюю дрожь. Она боялась этого разговора. Но не могла его миновать. Ей был так нужен Гвин, но она не знала, как его найти. И вот судьба или случай дали ей такой шанс. И она не могла его упустить. Потому что отчаянно нуждалась в ответах.

Она обернулась на дальний столик, за которым сидели ее друзья. Эми и Римус обнимались и шептались о чем-то. Джеймс с упоением рассказывал что-то Лили и Сириусу. Питер с удовольствием уплетал шоколадный кекс так, что запачкал кончик носа и губы.

Джейн снова с тоской взглянула на Гвина. И произнесла, поборов свой страх:

– Со мной что-то происходит. И я не знаю, что и почему. Я…

Гвин смотрел, не мигая и сведя брови. Слова застревали в горле, мысли путались.

– Иногда я… - Джейн ни разу еще не произносила этого вслух, - теряю зрение. И ничего не вижу.

Всё. Сказала. Петля на шее затянулась, мешая дышать. Девушка сжалась, ожидая. Гвин откинулся на спинку стула, скрестив пальцы рук.

– Как давно это началось?
– деловито, совсем как врач, спросил он.

– Два месяца назад.

– И часто случается? Чаще одного раза в неделю?

– Нет. Не знаю… - Джейн задумалась, вспоминая.
– Может быть. В последнее время чаще, чем в начале.

– Это происходит внезапно?

– Да. Я… я просто на пару мгновений ничего не вижу. А потом все снова нормально.

Гвин закрыл глаза. На лбу его пролегла морщинка. Брови сведены. Губы стиснуты. Джейн не было бы так страшно, если бы он не вел себя подобным образом. Его молчание, его погружение в мысли, пугало. Но Джейн не решалась нарушить его молчание. Наконец, Гвин открыл глаза. И то, как он взглянул на нее, заставило всё внутри девушки перевернуться.

– Думаю, вы и сами уже догадались, что происходит, - тихо и мрачно ответил Гвин. Джейн ожидала этого в глубине души, но запрещала себе думать о худшем. Еще надеялась, что причина может быть в другом.

Она с трудом сглотнула набравшуюся во рту слюну, но голос ее все равно был сиплым:

– Но… вы говорили, до первых симптомов пройдет лет десять…

Гвин с болью сжал губы.

– Я так же говорил, что не знаю всех сторон Древней магии, ведь тайны ее безграничны. Как говорил и то, что у всех последствия обряда по передаче жизненных сил проходят по-разному. Десять лет - это в среднем. Должно быть, что-то в вашем организме спровоцировало ускорение процессов.

– И что теперь?
– вспыхнула Джейн.
– Вы сказали, у меня будет время! Получается, нет? И может, я завтра полностью ослепну? А что потом? Через месяц перестану ходить, а через год всё забуду?

Гвин словно и не заметил начавшейся истерики девушки. Он мягко посмотрел на нее и тихо выдохнул:

– Мне жаль. Но такова плата за жизнь Эдгара. Вы отдали ему часть себя, и это не могло пройти бесследно. Я предупреждал вас о цене.

Верно. И Картер согласилась. Как могла она отказаться, зная, что тогда Эдгар умрет? Ей был предоставлен выбор, спасти его ценой своего здоровья, или дать умереть, но себе сохранить полноценную жизнь. Как Джейн могла поступить иначе? Никогда бы она не простила себе, если бы в ту ночь струсила. Гвин сказал, что через десять лет после обряда она начнет терять зрение. Постепенно ноги перестанут ходить. А в конце ей откажет память. Но он говорил о том, что на всё это уйдет как минимум двадцать лет, а то и больше. И потеря зрения начнется примерно лет через десять.