– Мне все равно.

Джеймс резко обернулся. Глаза Сириуса чернели особенно ярко в тусклом свете уходящего дня. И был друг явно настроен решительно. На секунду Джеймс подумал, что ему плевать, и если Бродяге и правда прилетит мячом, то это его проблемы. Но все равно, когда бладжер опустился, сбил его не вверх, а на землю, а затем запихал обратно в ящик под яростное сопротивление.

– Доволен?
– хмуро фыркнул Поттер, не глядя на друга. И, подхватив ящик, направился в раздевалку. Сириус хвостиком поплелся за ним.

– В чем дело?
– бросил через плечо Джеймс.
– Чувствуешь свою вину?

– О чем ты?
– отозвался Сириус.
– Не я же сказал, что не люблю тебя.

Слова эти больно ударили по Джеймсу, всколыхнув в нем злость. Он обернулся и уставился на друга гневным взглядом.

– Но ты принял её сторону!
– выкрикнул он, срывая голос.
– Её, а не мою!

Обида на друга захлестнула Джеймса. Он чувствовал себя преданным вдвойне - сначала любимой девушкой, затем лучшим другом.

Сириусу удалось сохранить лицо, хотя губы его и дрогнули.

– Лишь потому, что так будет лучше вам обоим, - ответил он с печалью в голосе.
– Я знаю, каково это, встречаться с тем, кого не любишь. Это никому еще не принесло счастья. И лучше всё закончится сейчас.

Слова эти звучали слишком благоразумно для Бродяги, что заставило гнев Поттера исчезнуть.

– Но я не понимаю, Сириус, - выдохнул он, опуская руки, - позавчера вечером мы стояли на лестнице, и она сказала, что любит меня. А вчера пришла и заявила, что всё кончено. Что такого могло случиться за несколько часов, Сириус? Скажи мне.

Сейчас Джеймсу было плевать, что слова его звучали как мольба, что в глазах было слишком много отчаяния, а в сердце боли. Он открылся самому близкому своему другу, тому, кого считал братом, кто никогда бы не стал ничего от него скрывать или делать что-то против него. Открыл ему свою душу.

Сириус подошел и положил руку на плечо Поттера. Сейчас Бродяга казался взрослым, как никогда, таким серьезным и здравомыслящим.

– Я не знаю, - прошептал он.
– Но бегая за Джейн и пытаясь всё выяснить, ты её не вернешь.

– Тогда как?
– Джеймс с надеждой заглянул в глаза друга. Но увидел в них лишь темноту.
– Как мне её вернуть?

Сириус покачал головой.

– Может, никак. Быть может, тебе нужно отступить.

И Джеймс вдруг осознал всю тяжесть сложившейся ситуации. Сириус прав. Никак. Ничто уже не исправить. Джейн бросила его. И Джеймс ничего не сможет с этим поделать. Потому что разве может быть хоть какая-то причина, чтобы оправдать ту боль, что причинила ему Картер? Нет. Никакое оправдание не будет достаточным, чтобы он когда-нибудь смог её за это простить.

Джеймс понял, как замерз, лишь оказавшись в своей комнате. Он разделся и забрался под одеяло, надеясь согреться и забыться. Хорошо было бы сейчас остаться одному, но друзья словно решили помешать этому плану. На место ушедшему в гостиную Блэку пришел Римус. Он тихонько сел на подоконник и принялся читать какую-то книгу, делая вид, что увлечен её содержанием. Но Джеймс-то знал, что это не так.

– Ладно, давай, - спустя какое-то время произнес он. Голос чуть хрипел, то ли от затяжного молчания, то ли Джеймс простудил горло.

– Давай что?
– поднял брови Рем, однако, с поразительной быстротой отвлекаясь от книги, что только подтвердило догадки Джеймса.

– Начинай давать советы, жалеть меня или вести душевный разговор. За этим же ты пришел.

– Сохатый…

Римус спрыгнул с подоконника, подошел к кровати Поттера и сел на край, рядом с другом.

– Вы с Джейн любите друг друга, это видно.

– Разве? Она так не считает.

– Джеймс.

Джеймс нехотя взглянул на Лунатика. Он всегда замечал, как в трудные минуты Джейн всегда тянулась за разговорами к Люпину. И теперь понял, что Римус в этом вопросе уже давно был асом. Одно выражение его лица чего стоило. Не говоря о тоне голоса и словах. И этому парню семнадцать? Да он ведет себя как психолог с огромным стажем.

– Когда я влюбился в Эми, - продолжил Рем мягко, - то первым делом попытался её бросить. И я бы сделал это, чтобы её защитить. Но она мне не позволила. Она боролась за меня до конца. И теперь я счастлив. Если бы она опустила руки, если бы не сражалась, а смирилась, мы так и страдали бы по отдельности.

Если после этой истории Джеймсу должно было стать легче, то ничего не сработало. Тоска в его груди лишь стала сильнее. Это было неудачное сравнение - Джейн и Римуса. Это совсем не одно и то же.