– Не обращай внимания... Это я от счастья...
– рассмеялась она, вытирая слезы. Мы сели на диван, обнявшись и глядя на золотистые пылинки, кружащиеся в медленном вальсе по зале.

– Как там?.. Ты узнал то, что должен был? Получил силу? И Зак... он... умер?
– тихо спросила Фи, положив руку мне на колено. Я сжал ее тонкую ладошку и набрался смелости.

– Да. Зак умер. Я не хочу говорить о Городе... Это слишком страшно. Могу сказать только, что мы с Заком теперь кровные братья. И что Город - это место, где зародилась жизнь. Это дом богов. Первородцев. Оттуда идет вся сила, вся магия, вся суть, все живое. Город диктует Закон, единственный Закон, которому мы подчиняемся, который истинен. Ты не понимаешь...
– догадался я, заметив, что глаза Зефиры расширились, а лоб сморщился, в тщетной попытке понять.

– Я так и знал. Это не объяснишь словами...

Фи удивленно и испуганно посмотрела на меня. Я, не желая говорить на эту тему, обнял ее. И почувствовал, что я поистине счастлив. Что это и есть моя утопия - комната, наполненная светом, любимая девушка и лучший друг, готовые поддержать меня в любой ситуации... Я подхватил Зефиру на руки и отнес в спальню.

– Виктор... Тебе придется руководить войском. Жан, наш слуга, рассказал тебе? Начинается война. И нам придется в ней участвовать. Я буду воевать на стороне света. Эта наш долг! Спектры Илен соберутся завтра в полдень у дворца. А я уже договорилась, что к их войску присоединится отряд людей. Командиром должен быть не человек, или человек, наделенный знанием и силой. Это ты... Ты ведь согласишься?..
– спросила Зефира, натягивая на себя одеяло и прижимаясь ко мне. Ее амулет блестел у меня на груди, переливаясь всеми цветами радуги.

– Я?.. Командовать войском?
– лениво переспросил я, перебирая шелковистые волосы Зефиры.

– Да, ты. Человеческим войском Илен. Ты ведь теперь наделен силой... И знанием, хотя и не делишься им.

– Он будет командовать! Только не человеческим войском. И его силу тебе лучше не видеть!
– дверь в спальню открылась. На пороге стоял Зак, изможденный, но решительный. Когда он увидел нас, его совсем еще мальчишеское лицо побледнело от гнева и ненависти. Я ощутил досаду и жалость. Этот мальчик достоин восхищения, но он всего лишь пешка в моей большой игре. Как и Зефира, прижимающаяся ко мне всем телом, напуганная и ничего не понимающая.

– Что это значит?..
– тихо спросила Фи, глядя то на меня, то на Зака. Юноша облокотился о дверной косяк, его шатало - то ли от горя, то ли от гнева, то ли от усталости...

– Он получил темное могущество! Он предводитель тьмы! Слуга Хогга! Убийца... Он обманывает тебя, обманывает всех! Он...
– кричал Зак, делая шаг ко мне. На шум прибежала стража, но, увидев меня и Зефиру в одной постели, они стушевались и отвернулись, успев крепко схватить Зака за руки. Юноша не сопротивлялся. Только шепотом произнес:

– За что?.. Я ведь князь по крови, наследник... А он здесь никто! Он враг, убийца... Отец...
– качая головой, добавил он, потеряв сознание. Зефира вскочила с кровати, укутавшись в простынку, и накинула платье. Я тоже принялся поспешно одеваться. Странная, гробовая тишина, стражники, слуги, пытающиеся привести Зака в чувство, Зефира, побледневшая и взволнованная.

Когда Зака наконец привели в чувство, а мы оделись, Зефира вдруг молча села на кровать и уставилась в стену. А потом приказала страже и слугам выйти. Остались мы втроем - Зак, которому только слабость мешала убить меня, Зефира, которая была на грани истерики, и я, понимающий, что могу разнести весь дворец, если мне будет нужно.

– Это правда, Виктор?
– наконец выдавила Зефира. Я кивнул, невозмутимо рассматривая узор на белье. А внутри у меня все разрывалось от боли.

– Правда. Я же говорил, ты должна меня бояться, - тихо ответил я, глядя на рычащего от бессильной ненависти Зака. Крупные слезы катились по его лицу.

– Ты понимаешь, что ты сделал?! Ты убил ее, Виктор! Амулет связи - это нерушимая клятва! Теперь она может быть только с тобой или умереть, - прошептал Зак, не вытирая слез.

– Я же темный. Меня это не волнует, - только и ответил я, а Зак повалился на пол, схватившись за голову и бессильно закричав. Зефира сидела молча, глядя в стену.

А я вышел из комнаты, не оглянувшись. Теперь я знаю их планы. Знаю, что командовать войском будет Зак, а Фи, скорее всего, останется во дворце, как управляющая.

Хогг! Что же я творю... Аена! Где ты, Аена?.. Как же ты мне нужна...

Я свободно прошел в некогда бывшие моими покои, дабы забрать подаренный Силной рисунок. Бояться стражи не имело смысла - пусть сами боятся. Я не люблю бросать обещания на ветер, потому и не обещал ничего Зефире. Но сейчас, когда я коснулся рисунка пальцами, в кончиках которых бесновалась сила, я почувствовал, что оскверняю своими прикосновениями этот дар. Юноша на потрете укоризненно посмотрел на меня, и я, не удержавшись, прошептал:

– Я делаю это во благо. Как твой брат, глупышка.

Хм, вряд ли это успокоило бы маленькую дарительницу. Я еле успел спрятать рисунок за пазуху, как раздался топот нескольких десятков ног, и дверь открылась. Я непроизвольно вздрогнул и оглянулся: стража смотрела на меня, обнажив оружие. Я спокойно пошел к выходу, в упор глядя на них.

– Стой!
– завопил самый смелый или, что гораздо вернее, самый истеричный стражник. Я вздохнул и руками раздвинул толпу. Они набросились на меня, махая мечами и алебардами, а я от неожиданности вскрикнул - на плече осталась царапина. Я осмотрел ее, грустно ухмыльнувшись - что ж, я не неуязвим. Привык к Городу, где от ран не умирают! Я толкнул ударившего меня, чувствуя, как искрится выпускаемая тоненькими струйками сила, как она туманными змеями окутывает испуганных стражников. Я поморщился, слушая их крики. Когда я огляделся, никого не было. Только какой-то олух бросил алебарду на пол, убегая. Я поднял оружие, подержал на ладони, проверяя баланс - да, неплохая алебарда, но не мое это. И я нарочито медленно пошел вниз, слушая, как гулко отдается стук шагов. Меня забавлял животный ужас окружающих и собственная безнаказанность.