– Лефрем и та девушка мне привиделись в бреду?
– Азот усмехнулась:

– Если бы не они, вместо тебя здесь лежал бы разложившийся труп. Лефрем - известный во всем Аркусе заводчик лошадей, один из немногих людей, достойных уважения. Он едет в Пятое Княжество, потому что пытается вывести новую породу лошадей, которая была бы устойчивой к холоду. А девушка - его ученица, если не ошибаюсь, она была простой крестьянкой. Если бы не твоя идея со стиранием классовых различий, она бы ею и осталась, - я перебил Азот, вскакивая с сиденья.

– Как ее зовут?!
– яшинто улыбнулась, и по этой улыбке я не смог разобрать, что она чувствовала.

– Не помню. Тебе лучше спросить у нее, мне как-то недосуг запоминать имена.

Я рванулся из купе, но Азот усадила меня на место.

– Лежи пока, скоро приедем - набегаешься.

В купе постучались, и Азот оглянулась на Лаурона. Я понял ее взгляд: если Лефрем и его ассистентка увидят моего брата в этом состоянии, они сразу все поймут. Этого нельзя было допускать. Азот встала и, пошатываясь на ходу, приоткрыла дверь купе. А я улегся на ставшее ненавистным сиденье и прикрыл глаза, слушая доносящийся через шум поезда голос:

– Он все еще без сознания, не стоит заходить, - сказала Азот. Я напрягся, ожидая ответа. Правда, ей ответил чистый женский голос:

– Ему совсем плохо? Я принесла настойку, хочу ему дать, - настойчиво заявила девушка. Я улыбнулся: две такие упрямицы вряд ли смогут прийти к общему решению. И тут, как назло, провыл что-то нечленораздельное Лаурон, вскакивая с сиденья. Девушка рванулась и, сметая Азот, ураганом ворвалась в купе. Моя синеокая подруга только вздохнула, скрещивая руки на груди.

– Что с ним?
– испуганно воскликнула она, глядя на Лаурона. Тот что-то хрипло булькнул и повалился на сиденье, с громким стуком ударяясь головой о стенку. Азот мрачно прокомментировала:

– Не бойся, он просто плохо высыпается. Во-первых, в поезде ехать непривычно, во-вторых, свадьба скоро, и, в-третьих, его брат при смерти...
– я хотел возразить, что я уже совсем не при смерти, но Азот меня опередила, пинками поднимая Лаурона и водружая его себе на плечи.

– Мы в тамбур, подышать воздухом. А ты посмотри за больным, дай ему, что хотела, - ядовито добавила яшинто. Многозначительность последней фразы заставила меня что-то недовольно промычать, но я спохватился и вовремя прикусил язык. Впрочем, этого было достаточно, чтобы девушка бросилась ко мне, крича:

– Вам лучше? Вы очнулись?! Азот, он... Ой, она ушла, - сама себе сказала девушка, разглядывая закрытую дверь купе. Я понял, что пора бы уже "ожить", и приоткрыл один глаз. Этого оказалось достаточно, чтобы на меня накинулись с вопросами:

– Вам больно? Пошевелите ногой? Колет или стреляет? Или ноет? А вот настой, вам надо срочно выпить! Лефрем мне запретил, но я все равно принесла! Я еще для Быстрячки готовила...

– Кто такая Быстрячка?
– прервал я поток словоизлияний. Девушка замерла в забавной позе с чуть приоткрытым ртом. Рыжие завитки растрепались, какие-то прилипли к тонкой шее, какие-то обвились вокруг порозовевших ушей. Неужели мне не снится, и это она? Но это было бы как-то слишком...

– Кобыла. Гнедая такая, толстая. Старушка уже. Но я ее все равно люблю, я ее выхаживала, как сестру, я... А почему вы так улыбаетесь? Вам плохо?
– вдруг прервала она свою пылкую речь. Я и правда улыбался, узнавая ту маленькую девочку, наглую и необразованную. Надо же, сколько встреч! Воистину, ничто в этом мире не происходит зря. Ни встречи, ни расставания, ни смерти, как бы ни было прискорбно это признавать.

– Нет-нет, просто ты очень милая, - еще шире растягивая потрескавшиеся от высокой температуры губы в улыбке, ответил я. Девушка вспыхнула огнем, как будто зажглись маленькие солнышки в ушах и на щеках, расцветая огненными цветами. Тут же она вскинула большие зеленые глаза и строгим голосом доктора потребовала:

– Пейте, я что, зря вам готовила?
– и маленькая жесткая ручка, покрытая трудовыми мозолями, поднесла к моим губам флакон с остро пахнущей жидкостью. Я с детства с опаской относился ко всяким снадобьям, а уж после Хогговой смеси во флаконах яшинто так и вовсе испытывал панический страх перед любыми лекарственными средствами. Но когда очаровательная женская ручка настойчиво сует тебе прямо под нос мутноватую жидкость, отказаться невозможно. Причем дело не только в строгом взгляде красивых глаз, но и в чисто физической невозможности: ручка наездницы оказалась очень даже сильной. Я собрался с духом и глотнул. Приятное тепло потекло по горлу, мягким огнем согревая желудок. На вкус напоминало хорошую медовуху, смешанную с какими-то травами, которые так любят деревенские знахарки. Резкий запах тут же забылся, уступая место приятному теплу. Я облизал губы и открыл глаза.

– Действует, да?
– с довольным видом осведомилась рыжеволосая врачевательница.

– Как тебя зовут, чудо?
– поинтересовался я, с замиранием сердца ожидая ответа.

– Силна, - ответила мне моя маленькая художница взрослым женским голосом. Сердце быстро забилось, и я вдохнул побольше воздуха. Ну что за глупое ребячество, в конце концов?! Да, судьбы людей странно переплетены. Неудивительно, что я встретил малышку Си: наши пути еще не сплелись в один, но и не разошлись. Вот только она меня не узнает, да и не вспомнит...