– Пройдёмся?

– Да. Можно поговорить, я давно тебя не видела.

– Я тебя иногда вижу, когда ты с дочкой едешь домой или в школу.

– Как мама, отец?

– Отлично, - ответил Василий.

Он не сказал ей, что его родители до сих пор на неё в обиде за сына. Они шли и не замечали куда идут. Вере вдруг показалось, что вся её новая жизнь - сплошная ложь. Нет у нее настоящей семьи, нет теплоты, надёжности, верности. Её замужество, сплошная иллюзия, представление на сцене в виде спектакля, который затянулся и никак не закончится. Всё это промелькнуло у нее в голове и не было выражено словами. Василий понял одно, все эти годы пошли прочь при первой же встрече с ней, той единственной, которая сейчас смущена и ей явно не безразлична их встреча.

– Ты что здесь делаешь?
– раздался голос Павла.

Он схватил жену за руку и, не поздоровавшись с Василием, потащил её в двери своего офиса, откуда в окна наблюдали его сотрудники.

Вера и Василий совсем незаметно подошли к его офису и теперь приятная неожиданность превратилась в скандал.

– Мало того, что я застаю дочь на улице с мальчишкой по имени Василий. Через два часа я обнаруживаю жену в обществе еще одного Василия. Ты специально пришла ко мне под окна, чтобы я удостоверился в неверности собственной супруги?

– Судишь по себе? Морочишь голову мне и той молодой, что разъезжает с тобой в машине?

– Не переводи разговор на меня. То, что можно мужчине, не положено замужней женщине.

– А я не знала, что существует особая нравственность для мужчин и женщин.

Звонкая пощечина раздалась в коридоре и Вера с красной щекой и нахлынувшими слезами выскочила на улицу.

– Нет, негодяйка, ты не уйдешь от разговора.

– Люди смотрят, стыдно. Ты взрослый человек, а ведёшь себя как распоясавшийся дебошир.

– Тебе надо было держаться за паиньку мужа. Зачем выходила за меня? Заморочила голову, а теперь ищешь пути назад...

– Ненормальный, - сказала Вера вгорячах и потом пожалела об этом.

– Ненормальный, говоришь? Да, ты выпила из меня всю кровь и сделала посмешищем знакомых. Я унижался как раб, а теперь ты снова крутишь хвостом. Шлюха! Шлюха!
– кричал он посреди тротуара и прохожие останавливались, чтобы поглазеть на сцену, похожую на предварительную перед большой потасовкой.

Вера прибавила шагу и почти бежала, он мчался следом. И тогда она, обернувшись с размаха влепила ему одну, вторую оплеуху и это немедленно отрезвило его. Он вдруг резко повернулся и направился назад в офис.

– Какой стыд, - думала она.- А если все это видел Василий?

Ей почему-то больше всего не хотелось предстать перед ним в неприглядном виде. Она дошла до первой попавшейся скамейки и присела, чтобы немного придти в себя.

– Ненавижу, ненавижу, мерзкого, гадкого ...

Мысли путались от бессилия, что-либо предпринять. Не может же она вот так просто уйти из дома Павла.

– Куда? К родителям?

Вера представила насмешки матери и грусть отца по поводу её неудавшейся жизни.

– Нет, голубушка, - сказала она себе самой.
– Это был твой выбор. Есть дочь, которую он любит больше жизни и она ему отвечает тем же.
– Значит иди домой и хорошо подумай над случившемся. Может быть надо просто избегать подобных инцидентов.

Домой она пришла нескоро. Любовь Ивановна ждала её прихода, ей нужно было уходить, а девочку оставить не с кем. Она не рассуждала по поводу отсутствия Веры и не желала быть втянутой в их проблемы.

– Пусть сами разбираются в своей жизни, а меня ждёт любимый.

В это же время в больнице Игнату Терентьевичу стало совсем плохо. То, что он был уже одной ногой на том свете, понимали все его близкие. Но почему-то кроме нанятой сиделки рядом с ним никого не было. Передачи привозил шофер или секретарша. Босс умирал. Создатель благ для жены и сына, множества сотрудников, больше не интересовал никого. Сам он плохо соображал что-либо от боли, мучительной, постоянной, таков был финал его ужасной болезни. От него откупались деньгами и подачками. На просьбу главврача больницы забрать больного домой, чтобы он умер среди своих, не поступило положительного ответа. Ему прислали удвоенный гонорар, добавили еще оплату на другую сиделку и медсестру и на этом все закончилось.

УПЛЫВАЮЩЕЕ НАСЛЕДСТВО.

В этот день Игнат Терентьевич пришёл в себя. Ему вдруг стало лучше, прояснилось сознание и он потребовал пригласить к себе нотариуса. Главврач позвонил к ним домой, но к телефону никто не подошел и тогда он решил исполнить последнюю волю умирающего. В палату приехала женщина с правом составлять завещание и пригласила двух свидетелей. Главврач дал ей справку о том, что больной действительно не может сам никуда выехать и его жизнь может составить несколько часов. Свидетели подписали новое завещание, нотариус дала слово не разглашать тайну до его смерти и месяц после. Но времени у Игната Терентьевича совсем не оставалось. Через несколько часов он умер. Позвонили жене и сыну, но подошла только невестка и сказала, что их нет дома. Сама Вера не решилась привезти домой покойника и попросила пока подержать тело в больничном морге. Игнату Терентьевичу было всё равно где находиться, и он лежал на каталке морга под простыней в холодном помещении. В этот день его родные так и не узнали о смерти кормильца. Любовь, его жена, предавалась утехам поздней страсти. Её молодой любовник не был меркантильным человеком, ему нравилась эта женщина, которая снимала необходимость думать о будущем. Оба они понимали, что Игнат муж обречён и ждали конца, после чего двое любящих сердца воссоединятся в законном браке. А пока телефон был выключен, вино на столе было замечательным, время шло незаметно.