– Вы знакомы с водителем этой машины?

– Никогда не видела.

– Почему вы считаете, что кто-то может следить за вами?

Женщина замялась.

– Я боюсь рассказывать.

– Тогда ждите, пока он найдёт вас.

– Нет, - испугалась она.

Достав газету из сумки, раскрыла её на странице, где крупно было выведено: "СЕНСАЦИЯ из СУДа", и разглаживая перегиб страниц, тихо сказала:

– Я считаю, что это из-за газеты.

– Какое отношение вы имеете к статье?

– Тут описывается суд над Ивановой Верой Геннадьевной. Я её знаю. Я была той, другой Ивановой.

Юра присвистнул и вскочил с места. В это время в двери вошёл Василий. Юра знаком показал ему на стул и спросил женщину вновь:

– Вы были другой Верой Ивановой в роддоме, двенадцать лет назад?

– Да, - подтвердила она.

– Кто вас заставил назвать чужое имя?
– вмешался Василий.

– Я точно не знаю его имени. Женщина, которая меня уговаривала назвала его Ханом. Я еще подумала, что это довольно странное имя.

– Что она вам предложила?
– у Василия дрожал голос и руки.

– Она сказала, что женщина хочет лишить его ребёнка, так как уходит к другому. А он любит её и желает сам воспитывать малыша. Он еще тогда добавил, что она пьющая и гулящая особа и ей не подобает даже близко подходить к малышу. И молоко у неё пропитано наркотиками, нужно помочь спасти малыша. Мне жалко стало отца и я согласилась помочь.

– Но как вы проникли в роддом, в предродовую палату?

– Они договорились с акушеркой, та обо всём этом знала. Говорила, что не допустит распутную наркоманку до ребёнка.

– А дежурный врач?

– Я с подушкой под халатом ждала, чтобы никого не было в предродовой. Мой друг, актер нашего театра, тоже согласился спасти младенца. Я сообщила ему по мобильнику и он тут же вошёл, где мы и разыграли спектакль с двумя Ивановыми. Потом Веру увезли в палату, а я ушла и сидела в коридоре перед роддомом. Мы знали, что главврач выезжает в командировку на несколько дней. Мне загипсовали руку с помощью Софьи Ивановны. Заявление об отказе от ребёнка было готово. Вера родила. На следующий день Софья Ивановна впустила меня в палату к ней и я вызвала Веру в коридор. Рассказала о своём "сиротстве", попросила написать заявление об отказе. Она написала, но нужна была подпись. Наш человек, изображающий главврача попросил поставить и подпись, так как у нас были одинаковые данные, а моя сломанная рука не работала, вторая, ушибленная, левая, не могла держать ручку. Вера расписалась и ушла. Я отдала заявление Хану с женщиной, которые нас ожидали.

– А кто унёс ребенка?

– Думаю акушерка. Они о чем-то шептались и я только слышала о двух часах ночи.

– Вам заплатили?

– Сто тысяч рублей и сказали, чтобы я забыла об этой истории, так как в противном случае именно меня обвинят в мошенничестве и похищении ребенка.

– Так оно и есть, - сказал Юра.

– Меня посадят?

– Все зависит от вашего поведения.

– Мне нельзя возвращаться домой.

– Понятно. Но нам желательно узнать машину и хозяина, преследующего вас.

– Я боюсь.

– Мы будем рядом.

Из милиции вышли втроём и сели в дежурный УАЗик. Проехали несколько кварталов, но никого не обнаружили.

– Испугали. Он может затаится.

– Вы хоть номер машины запомнили?

– Нет, я перепугалась.

Вернулись в отдел, решили тайком увезти свидетеля и разместить на квартире у Юры. Квартира почти пустовала, так как хозяин постоянно находился на работе.

– Я забыла вам сказать, что женщина позвонила при мне и сказала:

– Босс, все в порядке, - а потом своему спутнику: - Босс доволен.

– Значит босс, невидимый руководитель. Кто он? И зачем ему ребёнок? Может и вправду бездетный с причудами. Нужен был ребёнок хороших родителей.

– Нужно снова пересмотреть все дела по Хану.

– И Гейше.

– Да и Гейше.

Друзья вновь взялись за более тщательное изучение дела.

Павел ликовал. Такого фурора он не ожидал сам. Месть предателям была полной. Вера в психушке, пыталась покончить с собой. Василий опозорен такой женой. Ребёнка нет. А теперь она и дочь потеряла. Полный разгром в стане врагов. Вот она месть, беспощадная и в тоже время ненаказуемая. Победа! Полная победа! Но вместе с ликованием в душу вползала неуверенность в полной законченности дела. Он внезапно, после выхода статьи подумал о тех двоих, кто сыграл спектакль в похищении ребёнка. До сих пор они считали себя участниками правого дела, а теперь, если статья попалась в руки их, могли понять свое неблаговидное поведение. Павел видел их обоих со стороны. Хан договаривался, Гейша убеждала, а Павел в своей машине стоял находился рядом с ними на площадке, как стороннее лицо, не имеющее отношения к делу. Он прекрасно разглядел девчонку и парня, а от Хана знал их адреса и фамилии. Он вчера сделал предупреждение через подкупленного парнишку, который разбил окно девке. А сам он сегодня преследовал автобус. Вероятно это было большой глупостью с его стороны, но постоянная безнаказанность разнуздала и притупила чувство ответственности. Наоборот, ему понравился страх на её лице. Он сегодня постарается побывать у неё ночью и разрешить проблему на месте. Навечно.

Сейчас у него была другая забота. Найти Лару и объясниться с ней физически. Он больше не смог ждать того времени, когда её полненькие ножки не окажутся в его полном распоряжении. Он даже застонал от предвкушения сладостного момента. Они с ней договорились встретиться у фонтана. Подъехал точно по времени. Малышка ждала его и впрыгнула в машину, как только он открыл дверь. Оглядев свертки, лежащие на заднем сиденье, спросила хитренько улыбаясь:

– Там что-то вкусное?

– И вкусное и красивое, всё там есть.