Она захлопала в ладоши.

– Можно посмотреть?

– Посмотришь на месте. Долго собирать обратно придётся.

– Куда мы едем?

– Ко мне в загородный дом.

– Далеко?

– Нет. Уже совсем рядом.

– Мы будем там одни?

– А как бы ты хотела?

– Одни. И музыка.

– А шампанское?

– Тоже. Только я его пила всего два раза.

– В твои годы можно бы и ни разу.

– Девчонки уже давно водку пьют.

– А ты?

– Мне она не нравится.

– Правильно.

Подъехали к особняку на улице Лесной.

– Это твой дом?

– Мой.

– Какой красивый.

Павел открыл ворота и загнал машину внутрь. Но пока он проделывал этот маневр, занавеска соседа Зверева, бдительного подглядывающего за чужой моралью, колыхнулась и борец за справедливость против буржуев, записал номер машины. Ворота захлопнулись. Павел с Ларой вошли в дом. Уютное гнездо стояло давно пустым и не знало приключений. На сегодня намечалось нечто масштабное. Наблюдатель Зверев решил, что хозяин приехал с дочкой и поэтому не стал беспокоить милицию. Они долго не будут.

– Еще кого привезёт, тогда и звонить буду.

– Помогай накрывать на стол, - скомандовал Павел.

– Сейчас.

Ошеломленная изобилием закусок, Лара таращилась на его быстро действующие руки и стояла столбиком у стола.

– Помогай. Режь хлеб, ополосни фужеры, тарелки. Давай, двигайся.

– Слушаюсь и исполняю, - отрапортовала она.

Лара включилась в работу и вскоре стол, уставленный деликатесами, заманил голодных приезжих. Они сели рядышком в высокие кресла, удобные для застолья. Можно было откинуться назад, качнувшись, повернуться на триста шестьдесят градусов, сделать сидения выше или ниже. Лара визжала от удовольствия, кружась в кресле.

Павел поднял бокал искрящегося шампанского, второй подал ей и произнес:

– За нас.

– За нас, - повторила девчонка и выпила до дна содержимое фужера.

Вскоре её розовые щечки и безумолку болтающий язык, послужили для Павла сигналом к действию. Он повернул её кресло к себе и поцеловал, сначала нежно, а потом долго, грубо. Она не оттолкнула его и он, взяв прекрасную ношу на руки, понёс ее в спальню. Она растянулась на кровати и он принялся стаскивать с нее полуодежду. Лара не сопротивлялась. Вот он долгожданный момент, преследовавший его в видениях. Её прелестные совсем юные ножки были в его руках и Павел погрузился с ходу в ожидающее его тело. Но что-то подсказало ему по её бурной реакции, что в свои четырнадцать лет она давно познала плотские отношения между мужчиной и женщиной.

– Ты это делала раньше?

– Конечно, - ответила она.

– С кем?

– С мальчишками.

– Что не с одним?

– Отсталый ты лапоть. Престижно иметь несколько любовников.

– Как несколько?

– А вот так. У нас такое заведено. На вечеринке выключают свет и тот кто попался, тот и твой, а потом снова по кругу.

В голове Павла началась свинцовая подвижка раздражения. Он хмуро смотрел на эту девку, она в свои годы знала всю мерзость любовных групповых утех и его глаза наливались свинцом, тяжелели. Злость, ненависть за время, потраченное на ухаживания за этой маленькой сучонкой, вонзались в мозг искрами огня.

– Значит я кобель в собачьей свадьбе?

Он ухватил её за волосы и начал головой долбить об край кровати. Она завизжала. Он с размаху ударил кулаком в ненавистный рот и сжал шею. Она забилась, пытаясь вывернуться. Но в него уже вселился неуправляемый демон безумия и пока не затихло трепещущее тело, он не разжал рук. Кипящий от злости и вымотанный физически он сполз с кровати, подошёл к столу и закурил.

– Что делать? Как избавиться от трупа?

Теперь у него не было помощников, а матери он звонить не хотел. Подумав немного, вспомнил о подвале, огромном, цементном, где было несколько оборудованных комнат на случай необходимости. С тех пор как он начал убивать, такая необходимость существовала. Он нашёл ключ, открыл дверь и потащил за ноги ту, кого еще недавно звали Ларой, к подвалу. Ступеньки были крутыми, их было много, спускающихся вниз. Он не захотел идти туда и столкнул ногой тело с такой силой, что оно покатилось и шлёпнулось вниз с глухим звуком мягкого. Туда же он сбросил одежонку, закрыл двери. Надавил кнопку, дверь исчезла. Стена встала на свое место.

– Приеду и уберу как следует. Зарою её там. Сейчас не могу.

Сосед Зверев задремал на страже у окна и лишь услышав звук отъезжающей машины, выглянул из-за занавески. Машина уходила вперед. Ворота были закрыты. Он записал дату и время.

– Авось пригодится.

Дома у Василия мнения раздвоились. Мать считала Веру виновницей во всех грехах и не хотела слушать доводов мужа и сына. В споре они не заметили, как внимательно слушал их Василёк, сидевший в углу на диване с пультом телевизора в руках.

– Дыма без огня не бывает, - говорила Анна Ильинична.
– Что - то там ложь, а что-то правда.

– Я не верю, что Вера могла отдать ребенка, отказаться от него.

– А почему же тогда никто не потребовал выкуп, если он был похищен?

– Вот это самое слабое место в версии о похищении, - твердил Андрей Иванович.

– В школе стыдно показаться, - плакала она. Каким-то образом написала она это проклятое заявление?

– Василий сказал, что в больнице оказалась еще одна с такими же данными, после аварии в гипсе, она и попросила Веру написать отказ от ребенка.