— Да, но каминную сеть и порталы еще никто не отменял, — вздохнул он.

— Каминная сеть, порталы? Джеймс, они в подвалах!

— И что с того? Это же Хогвартс! Здесь столько потайных ходов и…

— Не кричи на меня, пожалуйста.

— Извини, я просто волнуюсь.

— Я понимаю.

Разговор снова затих, а Джеймс продолжил сосредоточенно водить палочкой в воздухе.

— Джеймс! Лили! — от школьных ворот к ним бежал Люпин, размахивая руками. Гриффиндорец наконец-то одел привычную одежду и, несмотря на утренние события, выглядел вполне сносно.

— Ты что-то узнал? — встрепенулся Поттер.

— Да, ко мне прилетела сова от Дамблдора, которому прилетала сова от Гвендолин, которой… В общем, в послании говорится, что Сириус и Беата сейчас у Гвендолин, за пределами Хогвартса.

— Гвендолин? Кто это?

— Ни малейшего понятия. Видимо, директор думал, что мы знаем. В любом случае, он сказал не волноваться.

— Как я могу не волноваться?! — вспылил Поттер. — Где эта Паркер, когда она так нужна?

— Скоро будет здесь, — вздохнул Ремус. — Она написала мне гневное письмо, и я решил, что скрываться от нее себе дороже. Лучше уж сразу… в пасть к дракону.

— Кого это ты назвал драконом, Ремус? — раздался позади гриффиндорца подозрительно ласковый голос.

Люпин только сдавленно застонал — по закону подлости, люди, о которых говоришь нечто неприятное, коварно подкрадываются к тебе со спины и злорадно требуют объяснений.

— Эмили, — устало улыбнулся он. — Как я рад тебя видеть!

— Издеваешься? — хмыкнула Паркер.

— Ага.

— Ты посмотри, — намеренно громко зашептал Джеймс на ухо Лили, — а у нашего Ремуса клыки прорезались.

— Сохатый!

— А я что? А я ничего!

— Скажи пожалуйста, Ремус, о чем ты думал? — Эмили, как всегда не разбираясь, пошла в наступление.

— Исключительно о тебе.

— Ты… Что? Ремус, я серьезно!

— Так крепко задумался о тебе, что даже не заметил, как меня перетаскивают на чужую кровать. Даже храп Беаты не расслышал!

— Очень смешно, — поморщилась Паркер. — Но вообще — принято. Мне нравится, когда издеваются над Беатой.

Ремус только покачал головой.

— Кстати, — он победно улыбнулся, — мы знаем одного из АВ.

Пара секунд замешательства, и тишину прорезал совместный вопль Лили и Эмили:

— Что?! И кто это?

Девушки смотрели на Ремуса с таким жадным любопытством, что тот от ощущения собственной значимости чуть ли не запыхтел. Люпин только открыл рот, чтобы ответить, как его бесцеремонно перебил Джеймс:

— Нарцисса, — развел руками Поттер, не обращая внимания на возмущенный вздох друга.

— Не может такого быть! — Обе девушки уставились на Джеймса так, словно это он был Нарциссой Блэк и одним из АВ.

— А я думал, что ты не удивишься, — Люпин подозрительно взглянул на Эмили. — Ты же говорила, что у тебя есть кое-какие догадки.

— Они и остались, но о Нарциссе я бы никогда не подумала, — удивление Паркер было непривычно искренним. — Как ты догадался?

— Несколько очевидных факторов, которые лежали у нас под носом. Ну знаешь, я просто сидел, мыслил, и тут меня осенило.

— Понимаю. Так и со мной было, когда я догадалась, что ты оборотень, — кивнула Эмили. Через мгновение она осеклась и затравленно взглянула на Люпина. Взгляд Люпина дернулся в сторону Лили, а Джеймс уже натягивал свою профессиональную идиотскую ухмылку, рассчитывая убедить Эванс, что все это — розыгрыш. И только одна Лили осталась совершенно невозмутимой.

Взглянув на всех троих попеременно, она вздохнула и произнесла:

— Ремус, я знаю вас всех очень давно. Еще на втором курсе я заинтересовалась, куда ты все время исчезаешь каждый месяц, потом постепенно догадалась. Мы как раз начали проходить тему оборотней, и в то единственное занятие, на котором ты присутствовал, ты выглядел так, словно тебя ножом режут.

— Почему ты ни о чем не спрашивала? — неуверенно спросил Люпин.

— Это не мое дело. Тем более, я подумала, что ты не очень обрадуешься, если поймешь, что догадаться о твоей проблеме не так уж и сложно. Ну а потом я поняла, что мародеры знают твою тайну, а значит, тебя есть кому поддержать.

— А то, — гордо выпятил грудь Поттер. — Мы ведь ради него даже анимагию освоили, где еще найдешь таких друзей, а?

— Вы анимагию освоили?! — у Лили практически в прямом смысле отвалилась челюсть, а у Паркер задергался глаз.

— Сохатый… — тихо и зловеще начал Люпин, — ты не мог бы научиться держать язык за зубами хотя бы изредка?

— Друг, прости, я забыл, что они… Черт! Я уже не помню, кто из вас что знает, с кем можно говорить, с кем нужно молчать, а с кем вовсе не разговаривать. Я так больше не могу!