— Не пойму, чего ты так взъелся, Блэк? — Джеймс подозрительно посмотрел на Сириуса, впервые за последние месяцы не обращая ни малейшего внимания на Эванс. — Я думал, ты поддержишь меня!

— А, — Сириус только раздраженно махнул рукой и развернулся к выходу. Прехорошенькая Амели Лоуренс, пятикурсница с Когтеврана, тут же стрельнула в Блэка глазами, но тот стремительно пронесся мимо, не обратив никакого внимания на милашку.

— Что это с ним? — удивленно спросила Лили.

— Хотел бы я знать.

***

Ремус Люпин ходил между стендами, вежливо улыбаясь работодателям. Он точно знал, что пойдет в мракоборцы, вернее, очень попытается. Ремус прекрасно понимал, что попасть к ним в школу он сможет, разве что если Луна свалится прямо на Землю, и он останется последним претендентом на поступление. Дамблдор обещал замолвить за Люпина словечко, но Ремус не очень-то верил, что в его деле могут помочь даже связи.

Как назло, приступы начали повторяться все чаще. Ремус раздраженно теребил простую цепочку из циркония на руке, подаренную Эмили на Рождество. Странным образом, но это его успокаивало. Будто бы напоминало, что он человек, а эта цепочка — его связь с миром людей. Люпин чувствовал себя напряженно с того самого момента, как они сели в автобус. Слизеринцы, ехавшие в соседнем, странно переглядывались утром, ухмылялись и смотрели в сторону гриффиндорского стола со смесью презрения и подозрительной радости.

Что-то явно было не так. Звериное чутье редко обманывало Ремуса, а теперь… он кожей чувствовал разлитое в воздухе напряжение. Студенты продолжали весело переговариваться друг с другом, рассматривать предложения о работе, но все это выглядело так, словно кто-то изо всех сил стремился скрыть настоящую картину происходящего. Раздавшийся резкий щелчок заставил Ремуса дернуться и обернуться к окну. Он расслышал его только благодаря обострившимся органам чувств накануне полнолуния.

— Ремус! — вдруг громко крикнула с другого конца зала Эмили Паркер и подняла в его сторону волшебную палочку.

Люпин ничего не успел понять, как ее заклятье врезалось в него, и он отлетел к стене, чуть не сломав плечо от удара. Росчерк чужого заклинания, будто бы разрезавший комнату на две части, пролег как раз там, где мгновение назад стоял Люпин. Парень узнал эти чары. Выявление анимагической формы и насильственное превращение жертвы в ее вторую ипостась. На оборотней перед полнолунием действовало безотказно.

Тут же со стороны улицы раздался безумный грохот и десятки резких хлопков. Через мгновение послышались крики, и что-то громко взорвалось на первом этаже. Шум стоял такой, что, казалось, Луна все-таки упала на Землю. Эмили уже отвернулась от Ремуса, вскидывая палочку и отражая оглушающее заклятье, мелькнувшее красной вспышкой почти перед ее носом. Закричала какая-то пуффендуйка, когда ее собственные сокурсники сбили девчонку с ног, бросившись к выходу. Деканы факультетов под предводительством МакГонагалл пытались восстановить порядок, но объяснять что-то паникующим подросткам, когда вокруг во все стороны летели заклинания, было бесполезно.

Окна разбились с ошеломляющим звоном, возвращая Ремуса в реальность. Повсюду разлетелись осколки, кто-то закричал от боли, кто-то от страха. Люди в черных гротескных масках с прорезями проникали в зал, обволакивая его, как нашествие саранчи. Куда не посмотри — виднелись их черные пугающие фигуры, безмолвные, беспощадные.

Ремус вытянул руку и резко схватил за ворот куртки ту самую девчонку, которая так и не смогла подняться с пола. Девушка дрожала, озираясь по сторонам, в глазах ее застыл ужас. Она даже не сопротивлялась, когда Ремус подтащил ее к себе и резко хлестнул по лицу — ее было необходимо привести в чувство и как можно быстрее.

— Эй, слышишь меня? — закричал он ей. Вокруг творился такой гам, что никто и не обратил на них внимания.

Пуффендуйка вздрогнула, кое-как фокусируя взгляд на Люпине.

— Сейчас я собью с ног того Пожирателя, что стоит у входа, поняла? А ты выбежишь из здания вслед за своими. Там лестница! Спустишься вместе с остальными. Поняла?! — Ремус тряхнул девчонку за плечи и та, словно в трансе, медленно кивнула.

— Сектумсемпра! — раздалось откуда-то сбоку, и тот самый Пожиратель, что стоял у входа, упал на пол, рассеченный от подбородка до паха страшной рваной раной. Казалось, его вспороли одним страшным неумолимым движением. Мужчина начал падать на пол, и Люпин едва сдержал тошноту, когда внутренности ублюдка начали вываливаться на пол сквозь разорванную мантию.

— Беги! — крикнул Ремус, толкнул девчонку и обернулся.

Беата Спринклс, плохо отличающая своих от чужих, уставилась на Ремуса безумным, пробирающим до дрожи взглядом.

Она вся была в крови — в своей и чужой, ее косуха, опаленная и порванная в нескольких местах, открывала руки слизеринки, покрытые кровоточащими царапинами, на лице виднелся след от Ожогового заклинания. Но Беата не чувствовала ни боли, ни усталости. Она осклабилась и, коротко кивнув Ремусу в знак узнавания, отвернулась.

— Уведите отсюда Ремуса Люпина, — раздался откуда-то странно знакомый хрипловатый голос. — Он оборотень!

— Оборотень! — раздавалось со всех сторон. — Здесь оборотень!

Произнесенные слова уничтожили последние барьеры между разумом и страхом в людских головах. Ученики начали палить во все стороны, не разбираясь, кому достаются их заклятия. Какой-то парень ринулся к Ремусу, и Люпин видел только приближающиеся к нему безумные глаза, одержимые непонятной злобой. Кто-то, кажется Джеймс, возник рядом и закрыл Люпина собой, словно скала, вскидывая палочку. Поттер зарычал похлеще любого оборотня.