Внезапно в полуоткрытое окно влетела бумажная колибри – этот способ они с мародерами использовали уже очень давно. Маленькие заколдованные бумажные птицы были незаменимы в перелетах на короткие расстояния. Обычно они создавались из листа бумаги, на котором сразу же писалось краткое сообщение или письмо. Единственная проблема была в том, что в отличие от сов, они хоть и были быстрее и не требовали какого-либо ухода, но плохо противостояли сильным порывам ветра, непогоде и вообще могли где-нибудь затеряться, так и не дойдя до адресата.

Ремус развернул маленькую птичку и прочел записку: «Спустись-ка в Большой Зал, да побыстрее». Почерк принадлежал Питеру, и хоть сообщение не выглядело особенно тревожным, Ремус посчитал нужным поторопиться.

***

— Нет, ты ничего не понимаешь! – Эмили Паркер на повышенных тонах отчитывала за что-то никого иного, как Регулуса Блэка. Тот, крайне раздраженный, изредка бросал в ответ что-то колкое. – Это безумие!

«Ну как она умудрилась еще и с Регулусом поссориться?» — грустно подумал Люпин.

Вся школа с явным интересом взирала на происходящее. Судя по тому, что профессора еще не начали разнимать спорщиков, на столь откровенную громкость они перешли недавно.

— Безумием было то, что ты подожгла гостиную Слизерина, — прошипел Регулус, близко наклоняясь к уху Эмили. Расслышать их смогли лишь те, кто стоял особенно близко к эпицентру «взрыва». – А еще… — Но тут его голос перешел на очень тихий шепот, отчего разобрать слова стало невозможным даже для Люпина. Он услышал только короткие обрывки: «месть», «Малфой» и «доиграешься».

— Нет, это ты доиграешься! – тут же прошипела в ответ Эмили. – Ты лучше него! Лучше этого надменного ублюдка. В конце концов, это ты тогда спас меня, а он… он… Тебе не место среди таких, как Малфой!

Хоть Эмили и понизила голос, ее слова все равно были слышны, а сам Малфой уже пробирался через толпу с другой стороны зала, заинтересованный происходящим. Люди вокруг начали шептаться, некоторые девушки, несмотря на напряженность ситуации, глупо хихикали, обсуждая Регулуса-спасителя и уже придумывая какую-то очередную бессмысленную, но романтическую историю с его участием. Ремус нервно взглянул в сторону слизеринца. Ему, конечно, было безумно интересно, отчего именно Регулус спас его девушку, но и рисковать он не мог.

— Эмили! – окликнул он ее. Та неосознанно повернулась на голос, все еще не отойдя от яростного спора.

— Что?

— Пошли отсюда. Пожалуйста. – Он осторожно качнул головой в сторону Малфоя.

Эмили посмотрела на слизеринца, затем перевела взгляд на Регулуса, и вдруг холодно произнесла:

— Если придется, я все расскажу твоему брату, и заставлю его с тобой поговорить. Учти это. – После этих слов девушка резко развернулась на каблуках и вылетела прочь из зала, сбив по пути нескольких студентов и чуть не врезавшись в Люциуса. Тот от неожиданности даже отскочил в сторону и ничего не сказал, хотя лицо его выражало смесь отвращения, брезгливости и непривычного для Малфоя детского любопытства. Ремус лишь покачал головой, устало прикрывая глаза — все это ему совершенно не нравилось.

***

— Как Блэк? – без особого интереса спросила Эмили, заходя, а вернее, практически проносясь вихрем в полуоткрытую дверь заброшенного класса.

— У нас был жаркий секс под луной на пляже Майорки, а потом он подарил мне кольцо с изумрудом, и мы обвенчались в ближайшей часовне.

— И где же кольцо? – хмыкнула Паркер.

— Пропила, — не менее невозмутимо парировала Беата.

— Когда изменяла Блэку с горячим испанцем?

— Возможно. Я была так пьяна…

— Спринклс!

— Нет, серьезно, только не притворяйся, что тебе интересно то, что происходит между Блэком и мной.

— Сейчас – не особо. Но я все равно искала Блэка, хотелось бы знать, что ты с ним сделала. Сварила, зажарила…

— Я продала его цыганам, — беззаботно отозвалась Беата. – Так чего ты хотела, и к чему такая срочность и конспирация?

— Дневник, — мрачно произнесла Эмили. – Мне нужно знать, что там было. Ты нашла что-нибудь интересное?

— Хм… я читала то, что здесь написано, но это краткие урывки из отрывков. Вот – я даже его принесла! – Беата задумчиво полистала страницы рукой. — Люциус не дурак, он понимает, что даже шифр его не спасет, если кто-то обнаружит эту ценную тетрадку. Есть и про… тебя.

— И что конкретно там написано?

— Про тебя?

— Нет, про Дамблдора! – Эмили раздраженно взглянула на Спринклс.

— Ты уверена, что хочешь услышать то, что здесь написано?

— Мне всегда было интересно посмотреть на ситуацию глазами этой слизеринской твари.

Беата пристально посмотрела на подругу, а затем пожала плечами:

— Как скажешь. Значит… первая более менее осмысленная запись с твоим участием… Вот, нашла! Пятнадцатое сентября. Мне точно прочитать, да? Точно? Ну ладно, ладно, не надо на меня так смотреть… Ага, вот… «Загнали эту заблудшую овцу в угол, поговорили. У нее так губы тряслись, что думал все – сейчас разревется. Сдержалась. Как можно быть такой наивной?! Ей не место среди нас, у нее же грязная кровь», — Беата остановилась, посмотрев на Паркер. Та смотрела в окно невидящим взглядом, обхватив себя руками. Губы ее были плотно сжаты, но лицо оставалось спокойным.