— Сириус! — громко сказал я, но Сириус, будто не слышал.

— Я тебя предупредил, Нюниус! — сказал он, сунувшись к самому лицу Снейпа. — Я тебя лучше знаю! Скажи мне, как поживает нынче Люциус Малфой? Поди, доволен, что его верный песик работает в Хогвартсе?

— Кстати, о песиках, — нежно сказал Снейп. — Ты знаешь, что Люциус Малфой узнал тебя, когда ты в последний раз рискнул прошвырнуться? Ловко придумано, Блэк, — показаться на закрытой платформе. Железное оправдание, чтобы больше не высовывать нос из норы.

Сириус поднял волшебную палочку.

— Нет! — закричала я одновременно с Гарри и, опершись рукой на стол, перелетела через него, чтобы встать между ними. — Не надо, Сириус!

— Ты назвал меня трусом! — взревел Сириус и свободной рукой попытался оттолкнуть меня, но я устояла.

— О, кажется, так, — сказал Снейп.

— Я прошу вас, обоих успокоится и опустить палочки, — попросила я.

— Адрианна… не лезь… — рычал Сириус, отталкивая меня в сторону.

— Дай мне повод! — попросил его Снейп. — Умоляю!

— Не будьте дураками! — воскликнула я.

— У него это вошло в привычку, — сообщил Северус.

— Северус замолчи, — отрезала я, посмотрела на него и мысленно попросила его успокоится и прекратить. Северус лишь ответил пронзительным ледяным взглядом. — Вы взрослые люди, — продолжила я. — Сколько можно вспоминать прошлое?

— Анри, — начал Северус, — твой новый дружок умеет скалить зубы, тебе следует его держать на коротком поводке.

Сириус от этих слов стал пурпурным, хорошо, что Поттер подлетел во время и стал отстранять Сириуса от Северуса, а я в свою очередь отстраняла Северуса.

Они что-то выкрикивали друг другу, пока мы с Поттером пытались их успокоить.

— Сириус, успокойся, — попросил его Поттер.

— Сам успокойся, — рявкнул Сириус.

— Орете друг на друга, как старые супруги, — выкрикнул Северус в тот момент, когда я его отдернула.

— Занимался ты бы лучше своими пробирками. — Сириусу все же удалось оттолкнуть Гарри и опять подойти ближе, где я спиной удерживала Северуса.

— Два идиота, — фыркнула я.

Дверь кухни открылась, и вошла вся семья Уизли вместе с Гермионой, совершенно счастливые. Посреди группы гордо шагал сам мистер Уизли в макинтоше, надетом поверх полосатой пижамы.

— Исцелен! — объявил он, адресуясь ко всей кухне в целом. — Абсолютно здоров!

Он и остальные Уизли замерли у двери, глядя на разыгравшуюся сцену, которая тоже прервалась в самом разгаре: Сириус и Снейп смотрели на вошедших, направив волшебные палочки друг другу в лицо, Гарри стоял возле стола, а я, пытавшая их развести, так и застыла с раскинутыми руками.

— Разорви меня горгулья, — сказал мистер Уизли, перестав улыбаться, — что здесь происходит?

Сириус и Снейп опустили волшебные палочки; я переводила взгляд с одного на другого. Лица обоих выражали крайнее презрение, но неожиданный приход многочисленных свидетелей как будто привел их в чувство. Снейп убрал волшебную палочку в карман и, ни слова не сказав семейству, направился к выходу. В дверях он оглянулся:

— Понедельник, шесть вечера, Поттер.

Он ушел. Сириус смотрел ему вслед, опустив палочку.

— Что тут происходит? — снова спросил мистер Уизли.

— Ничего, Артур. — Сириус тяжело дышал, словно после долгого бега. — Просто дружеская беседа двух старых однокашников. — С заметным усилием он улыбнулся. — Значит, ты вылечился? Это прекрасная новость. Прекрасная новость.

— Правда же? — сказала миссис Уизли, подводя мужа к стулу. — Целитель Сметвик все-таки совершил чудо — нашел противоядие, а Артур получил урок — будет знать, как баловаться с магловской медициной. Правда, Артур? — спросила она с некоторой угрозой.

— Да, дорогая, — покорно сказал мистер Уизли.

Ужину получился веселым и оживленным в этот вечер — мистер Уизли снова в кругу семьи и членов Ордена.

Он стоял в темной, затянутой портьерами комнате, где горел единственный канделябр со свечами. Его руки сжимали спинку стула, на который он опирался. Руки были белые, с длинными пальцами, словно много лет не видевшие дневного света — на фоне темной бархатной обивки они казались большими бледными пауками.

Впереди, в пятне света под канделябром, преклонил колени человек в черной мантии.

— Значит, меня плохо информировали, — сказал Том высоким холодным голосом, в котором пульсировала ярость.

— Хозяин, я молю вас о прощении, — прогнусавил человек, стоящий на коленях. Его макушка блестела на скудном свету. Похоже, он дрожал.

— Я не виню тебя, Руквуд, — сказал Том тем же холодным, жестоким голосом.

Отпустив стул, он обошел его, приблизившись к съежившемуся на полу человеку, и остановился в темноте прямо над ним, глядя вниз с гораздо большей высоты, чем обычно.