— Слышь, братан, ты говорил, она будет не против и че теперь, бл*дь? Мы так не договаривались!

— Смотри на меня, Тревис! — Колин уже стянул футболку, явив свету все свои татуировки, и повернув меня к себе, выдыхает своей гнилью прямо в лицо. — Расслабься, поняла? Я не хочу тебя бить, но если будешь рыпаться, ты знаешь, я умею это делать без следов, а ты от боли ебн*шься. И если откроешь рот и п*зданешь кому-нибудь х*йню, помни — у Анишки сопляк тот еще урод, ненароком и на дне пропасти оказаться может! Поняла?

— Ты ответишь за это, ублюдок! — то ли подумала, то ли произнесла я, скорее все-таки вслух, потому что хлесткий удар не заставил себя ждать, после чего они посыпались, как из рога изобилия. Все попытки вырваться не увенчались успехом, а приносили только больше боли и череду новых побоев.

— Эээ, чувак, я некрофилией не страдаю! Мне живую телку надо! — сквозь шум и гул в голове донеслось до сознания, и следом между ног вторглось нечто бесконечно отвратительное с такой силой, будто ударили лопатой. А я даже не могу пошевелиться, потому что паника сковала и чувствую только премерзкие движения внутри, чьи-то руки шарят по телу, сжимают грудь… Мысли путались, уплывающее сознание фиксировало гадкое ощущение пальцев на руках, между ног, на обнаженном животе, на своем, потемневшем от кровоподтеках теле. Глумливые смешки, запах алкоголя, опухшие, словно налитые свинцом веки, раскалывающаяся голова от побоев, хриплые стоны, противные потные тела и резкие, сумасводящие от боли, вторжения…

— Не ссы, не буду я ее убивать, поучу только, — слышится тот самый голос, что шептал сладкие глупости и сводил меня с ума… Сознание вопило, что все это сумасшествие, я пыталась кричать, но заканчивались эти порывы лишь еще более жестокой расправой… Да как же… Все тело будто разорвали, окунули в грязь, отвращение и липкость нависающих, обжимающих тел, мнущих рук и мерзкий запах похоти, казалось, проникают внутрь меня… Это не наполненный ужасом кошмар, нет, это прочувствованная всей истерзанной душой, всем, затуманенным слишком сильной нескончаемой болью, измученным телом, чудовищная реальность, каждое мгновение, каждая секунда, наполняющаяся мыслями о смерти, или мольбой хотя бы о черном беспамятном провале.

«Дыши, Мия, это все нереально», — вдруг возник в голове мягкий, до боли знакомый голос. — «Тебе нужно успокоиться, и все закончится…»

Да как же… я же все чувствую, боль, мерзость… Но все-таки я знаю этот голос, я так хочу оказаться там, где он! «Давай, Мия, все хорошо! Вот так, дыши! Спокойнее дыши…»

И я дышу, а вдох получается рваный, и никак не удается вдохнуть полной грудью, ведь на мне…

Распахиваю глаза и первое, что вижу, страшно обеспокоенный взгляд Люси, ее маленькие ручки сжимают мои щеки, и вся она… будто поселилась у меня в голове.

— Все, все, моя хорошая, это только симуляция, все кончилось… — она прижимает меня к себе, и только сейчас я смогла как следует продышаться. Ну, бл*дь, ну наконец-то это кончилось… Да что за… К моим и без того немалым пятнадцати страхам, добавилось еще и это. И если я в пейзаже расправляюсь с пол пинка, то из новоприобретенного страха мне никак не выбраться быстро. Хорошо хоть во время инициации его не было…

— Черт, — только и удалось выдавить. — Почему я не понимаю, что я в симуляции, так ведь не должно быть!

— Не понимаешь? — делано безразлично говорит Люси и отворачивается. Ненавижу, когда меня жалеют, потому никому и не могу доверить свои страхи, кроме нее. Люси обжалеется вся, но ни за что этого не покажет.

— Каждый раз переживаю, как день сурка какой-то, блин! — качаю я головой, вытирая пот полотенцем. — Даже запахи чувствую, представляешь!

— Убить мало было этого урода х*есосного, — выцедила Люси сквозь зубы. — Что же случилось с парнем, ведь нормальный был!

— Я думаю он на допинге сидел. А от него мозги вообще набекрень съезжают. Слушай, Люс… — внезапно ошарашило меня, — а как тебе удалось говорить со мной там, в симуляции? Или это тоже глюк был? Я слышала твой голос, он мне сказал, что все это нереально, и почти сразу я очнулась. Ты можешь не только на свою, а еще и на чужую симуляцию действовать?

— Нет. На самом деле есть кое-что. Знаешь, давай позовем Иви, закроемся у меня на чердаке, и я все расскажу наконец. Только при одном условии, что вы будете держать языки за зубами, потому что это не только меня касается. Ясно?

Иви подлетела так быстро, как только смогла, и вот мы уставились на маленькую фигурку, нервно поглядывающую на нас, и ерзаем от нетерпения.

— Да говори уже в чем дело, сколько можно?

— Только девочки…

— Да когда это мы тебя сдавали? Люс, вот уж не думала, что ты настолько нам не доверяешь! — хмурится Иви, переглядываясь со мной.

— Вот-вот, про красавчика молчала, про Гилмора молчала, вот теперь опять молчишь…

— Ладно, — махнула она рукой, и закусила губу, собираясь с мыслями. — Когда я очнулась после той аварии, при нападении на внедорожник, со мной произошла... странная вещь… — и Люси стала вводить нас в курс дела, вываливая все подробности о ее способностях. Поверить вот так сходу было сложно, но хоть стало понятно, чего она так мялась и почему всегда, сколько я ее помню была странная, будто не от мира сего. Оказывается, и правда, но в этом-то вся прелесть. Иви пихает меня локтем и делает большие глаза, будто спрашивая верить или нет, а мне так прикольно, что хихикать хочется. Звучит все довольно бредово, но многое объясняет.