– Не понимаю. Как это так?

– Ну, смотри. В Асгарде власть передается от короля-отца к принцу-сыну, а в Мидгарде такого нет, ну, в демократических странах. Там любой человек, в теории, может выдвинуть свою кандидатуру, а быть ему правителем или не быть, решает народ. Он голосует. У кого больше голосов, тот и выиграл.

– То есть даже я могу стать царем в Мидгарде? – удивился Хари.

– Да. Но это не так просто, как тебе кажется. Там свои сложности.

– Какие? – полюбопытствовал юноша.

– Я смотрю, ты серьезно задумался над этой темой, – пошутила я.

Хари покраснел от смущения.

– Если у тебя сегодня вечером будет свободное время и главное желание, то приходи в библиотеку. Я буду учить уму-разуму Кату и Хакона, – предложила я после некоторой паузы, поднимаясь по лестнице.

– Не положено, – отрезал он.

– Почему?

Хари улыбнулся.

– Теперь я немного побуду в роли учителя, Ваше Высочество. Дело в том, что я – воин, а Вы – принцесса, наследница престола, дочь великого Тора и внучка царицы Фригг и Всеотца. Смекаете?

– Мы не можем просто так общаться? – предположила я.

Хари одобрительно кивнул.

– Чушь. Я же общаюсь с фрейлинами и Велундом.

– Это совсем другое.

– Хорошо, а мы можем общаться, как сын повара и дочь смертной Джейн Фостер? – схитрила я.

Хари расплылся в задорной улыбке.

– Наверно, да… да.

– Тогда все отлично. Значит, дочь смертной женщины из Мидагрда будет сегодня ждать простого сына повара в библиотеке, чтобы рассказать все правила баллотирования в президенты.

Юноша ухмыльнулся.

– Удачного дня, дочь смертной женщины из Мидгарда, – пожелал Хари, прежде чем свернуть за угол.

– До вечера, сын простого повара.

Я проводила Хари взглядом, а затем отправилась в свои персиковые покои, где на большой кровати с тяжелым балдахином меня уже поджидал новый роскошный наряд – сочное зеленое платье из плотной органзы и нежного шелка, и очередная меховая жилетка. Шуршащая юбка струилась мелкими волнами, украшенная золотым витиеватым узором у самого подола. Тканевый корсет с рядом пуговиц посередине практически не сковывал движения, давая возможность дышать полной грудью. Пуговицы также служили элементом декора, будучи обтянутыми однотонной тканью под цвет всего наряда. Длинные рукава доходили до самого локтя, плотно обтягивая руку, а затем становились полупрозрачными и легкими, напоминая своей продолговатой формой листья на дереве. К платью также прилагалась корона, успевшая стать уже традиционной для меня. Ее золотой фасад инкрустировали ограненными изумрудами. Драгоценные камни тоже по своему образу и подобию напоминали молодые листочки. Они были направлены острыми кончиками вверх, образуя ровный ряд из листвы.

На удивление быстро справившись с нарядом, надев к нему все прилагающиеся аксессуары – корону, подвеску и серьги, и причесав свои растрепанные, слегка влажные после улицы волосы, я поспешила в обеденный зал. Там уже собрались практически все боги и богини, не хватало только Джейн и Тора.

Я расправила плечи и уверенно перешагнула порог огромной комнаты. Слуга тут же оповестил присутствующих о моем приходе, перечислив все мои регалии и титулы. Асы и асиньи, в том числе и принцесса Ангрбода, поднялись со своих стульев, обитых бархатом, низко склонив головы. Они продолжали стоять до тех пор, пока я не заняла свое место рядом с Одином, и царь жестом руки не приказал приступить всем к трапезе. Я обменялась улыбками с богиней врачевания Эйр. Сегодня целительница выбрала обтягивающее платье цвета гнилой вишни и красивое тяжелое колье с рубинами.

– Приятного всем аппетита, – пожелала я, дожидаясь, пока служанка поставит передо мной тарелку с овощной похлебкой.

– Как прошла тренировка? – поинтересовался Один, смерив меня любопытным взглядом.

– Быстро. Пошел сильный снегопад. А где Джейн?

Царь нахмурился.

– Твоей матери нездоровится, она пожелала остаться в своих покоях.

– Она заболела? – обеспокоилась я.

– Немного, – загадочно пожав плечами, ответил Всеотец.

– Я загляну к ней после обеда.

Царь одобрительно кивнул.

Обед прошел в полнейшем унынии, лишь изредка какой-нибудь ас или асинья высказывали свое мнение по поводу тех или иных блюд, а все остальные только и делали, что кивали, соглашаясь с ранее услышанным. Я лениво ковырялась вилкой в своей тарелке, исподтишка наблюдая за богом коварства и его тихой невестой. Черноволосый принц пребывал в угрюмом расположении духа и никак не желал отрывать свой тяжелый задумчивый взгляд от вазы с фруктами. Он вновь и вновь с раздражающей тщательностью изучал темно-фиолетовые гроздья винограда и спелые персики, подперев ладонью свою впалую щеку. Локи выглядел так, словно всю ночь провел на ногах, бегая марафон с препятствиями вокруг золотого дворца, и проиграл его, придя самым последним. Измученный, осунувшийся и такой невероятно печальный. Неужели его так собственная свадьба огорчила, или же причина совсем в другом? Тогда в чем? Что же так потревожило покой хладнокровного принца? В глубине души я строила глупые догадки о своем возможном причастии к подавленному состоянию трикстера, но мой разум язвительным тоном напоминал об истинной эгоистичной натуре бога коварства. Вряд ли он способен испытывать столь сильные чувства по отношению к кому-то еще, помимо собственной персоны. Конечно, я помнила о безграничной любви и преданности Локи к приемной матери, царице Фригг. Пожалуй, это единственная женщина, которая смогла пробудить в ледяном великане такую неподдельную преданность, уважение и нежность. Бог коварства познал горечь от потери родной души, и теперь ни одна девушка более не заставит трикстера наступать на старые грабли.

Я тяжело вздохнула, переведя взгляд на кроткую девушку в янтарном платье с высоким тугим воротом. Ангрбода также как и я ни разу не притронулась к своему десерту, уставившись в одну точку и нервно ломая пальцы на руках. Девушка безумно волновалась. По всей видимости, она не привыкла к такой помпезной обстановке и шумной толпе. Я плохо представляла, в каких условиях принцесса выросла, поэтому не могла с точностью приписать ее волнение к сложившимся вокруг нее обстоятельствам. Возможно, девушка просто смущалась и ничего более. Черта характера. При словосочетании «железный лес» в сознании возникали картинки из детской книжки, сборника скандинавских мифов, который Фил и Элизабет привезли в качестве подарка на мой шестой день рождения из Норвегии. Стройный ряд металлических деревьев с такими же серебряными листьями и плодами. Даже трава, по мнению авторов книги, в тех местах формировалась из железной руды. Конечно, это не имело ничего общего в действительностью. На самом же деле в той части Ётунхейма, как впрочем и на всей планете, царила вечная зима. И деревья, закованные в толстый слой льда, не успевали оттаять даже во время летнего солнцестояния. Астрономическое явление длилось на планете три месяца, а не как у нас на Земле, всего лишь один день. Небесное светило висело в центре небосвода на протяжении девяноста дней, но даже жар яркой звезды не был способен растопить трехметровый слой снега. Наверно, из-за таких жутких морозов принцесса сама походит на ледяную статую. Изящную, хрупкую и холодную статую.