Хм, это интересно.

– Мы места себе не находили, когда Лео пришел и сказал, что ты сбежала из кафе. Мы не знали, что и думать! – начала причитать мама.

– А позвонить? – напомнила я о современных средствах связи. Совсем уже в своей пустыне одичали.

– Звонили.

Я скривила рот от неловкости, доставая сотовый из кармана. Действительно, десять пропущенных вызовов.

– Наверно, шумно было. Я ехала в метро, – оправдалась я.

– Я звонила тебе постоянно! Последний раз десять минут назад.

– Тогда я ехала на мотоцикле. Меня друг подвез, – ответила я, играясь единственной кнопкой на экране “iPhone”.

– На мотоцикле! Фил, ты слышал? Она каталась на мотоцикле! Ей мало того, что она чуть не умерла под обломками дома этого чертового миллиардера, а теперь решила еще покататься на этой табуретке с мотором! – вскипела она.

Я готова была выть белугой. Скандал. Ненавижу скандалы. Я стащила с себя кеды и сняла рюкзак, бросив его на пол рядом с обувью.

– Может, конечно, это не мое дело, но ты сама себя тянешь под лед, – прошелестел мне на ухо Лео.

Он расплылся в фирменной ухмылке, светясь от счастья. Такое чувство, что ему доставляет колоссальное удовольствие смотреть, как на меня орут. Да, так и есть.

Я едва сдержалась, чтобы не показать брюнету язык.

– Сигюн, это правда? Ты каталась на мотоцикле? – ко мне навстречу вышел обеспокоенный папа.

Я кивнула.

– Это самое небезопасное средство передвижение, которое я знаю.

– Меня подвез офицер.

Папа приподнял одну бровь.

– Когда это ты успела обзавестись такими знакомствами?

– Пока вы перекапывали пустыню Коми.

– Ну, и как его зовут? Ты нас познакомишь? У вас это серьезно? Сколько ему лет? – начал сыпать вопросами папа, скрестив руки на груди.

Я закатила глаза.

– Его зовут Стивен Роджерс, – прошипел Лео за моей спиной.

Глаза папы начали округляться. Что его так удивило?

– Что? – спросила я, жестикулируя руками. Сегодня до ужаса странный день. У одного громят дом, у другого вызывает панику слово “предатель”, а третий просто пугается имени.

– Нет, все в порядке, – заключил папа, совладав с эмоциями.

В комнате повисла неловкая пауза.

– Я прошу прощения, – выдавила из себя я на выдохе. Мне сложно дались эти три слова. По сути, я не являлась виноватой. Если бы не Лео с его неожиданным желанием воспитывать меня, все было бы гораздо легче и проще.

Мама высунулась из кухни и грустно улыбнулась. По дому разлетался запах жареного мяса, видимо, она решила сама приготовить поздний ужин. Не сказать, что мама не умела готовить, просто делала это крайне экстравагантно. Добавляла какие-то специи, смешивала, что, по сути, не стоит смешивать. Всячески пыталась принести в обычный прием пищи разнообразия, как и во всех ее сферах жизни. Иногда кулинарные шедевры получались совершенно несъедобными. Красиво смотрится, но есть невозможно.

– Что с вами? Я же просто сходила к другу в гости, – напомнила я.

– Ты сбежала от дяди через черный вход. Это вызывает некую долю беспокойства, – ответила она.

Я пожала плечами.

– Ладно. Все живы и здоровы, а это самое главное, – заключил папа, тяжело вздохнув. – Но в связи с твоим проступком, который мог подвергнуть твою жизнь очередной опасности, ты находишься под домашним арестом.

Папа выждал паузу, а затем добавил:

– На месяц. Никаких походов в торговые центры, пиццерии и в другие любые развлекательные учреждения.

Я издала возмущенный возглас, разведя руками в знак полного недоумения.

– Мне двадцать лет! Какие еще домашние аресты!?

– Твои действия заставляют сомневаться в том, что тебе действительно двадцать лет, – ответил папа, бросив на меня укоризненный взгляд.

Я посмотрел на маму, ища в ее глаза поддержку, но она быстро ретировалась на кухню.

– Я и так никуда не хожу, только погулять с Джесс, – пробурчала я, снимая пальто.

– Никаких прогулок. Это наш с мамой дом и ты в нем живешь, а следовательно живешь по нашим правилам. Значит, ты уходишь утром в университет, а затем возвращаешься обратно.

– Я прослежу, – встрял в наш спор Лео.

– У тебя же были какие-то важные дела? – напомнила я.

– Твоя безопасность прежде всего, – расплывшись в приторно-сладкой улыбке, ответил он.

– Отлично, пойду отбывать срок в своей комнате, – выпалила я, устремляясь в спальню.

– А как же ужин? Я приготовила равиоли с вареными брокколи и морковью, – послышался мамин голос из кухни.

Желудок недовольно заурчал, намекая на то, что обходился без еды с самого утра, но перспектива давиться овощами не радовала. Я поморщилась.