Пригнувшись, они вошли в башню и стали подниматься вверх по ступеням. Эта лестница оказалась значительно легче, чем подъем в скале. Факелы в заржавленных кольцах чадили, трещали и давали тусклый, неверный свет; стены были такими же толстыми и прочно сложенными, какими их возвел Король Севера Джон Старк за сотни лет до Завоевания Эйегона. При каждом шаге Давос думал о флоте Ланнистеров, занявшем гавань, гадал, сколько Фреев сейчас с сиром Вилисом, и надеялся, что по прихоти судьбы Роберт Гловер все еще ждет его. Наконец они поднялись наверх и прошли по узкому проходу, в конце которого обнаружилась камера. Сир Бартимус отпер ее и втолкнул Давоса и Рикона внутрь.

– Живее, - хрипло шептал он. – Давайте живее.

Предположив, что «женщина» - это одна из шести прачек, которые жили здесь прежде, может быть, мать Терри, юного тюремщика, Давос вошел в камеру. Это была не его старая темница, а другая, впрочем, не хуже прежней. Только он подумал, что человек, сидящий у окна, слишком уж велик, чтобы быть женщиной, как у него за спиной хлопнула дверь.

Давос с громким возгласом повернулся, внезапно заподозрив, что сир Бартимус решил донести о нем своему лорду. Он дернул за ручку, но тщетно: дубовая дверь была тверже стали. Лохматик оскалил зубы и зарычал, но снаружи раздались лишь удаляющиеся звуки шагов сира Бартимуса. Слишком поздно.

Давос поставил Рикона на пол и положил руку на рукоять меча, вспомнив тюремщика Гарта и его «дам», которых он постоянно держал наготове.

– Эй, ты, - сказал он, обращаясь к незнакомцу. – Покажись.

Воцарилась тишина. Затем он – нет, она – вышла из теней, и Давос наконец понял, что все-таки это женщина. И не просто какая-то женщина.

Она и вправду была выше и сильнее многих мужчин, с широкими мускулистыми плечами, жилистыми руками и большими веснушчатыми ладонями. Копна грязных соломенных волос отросла настолько, что женщина закрутила ее в некое подобие косы. А глаза у нее голубые, как у Иных. На одной щеке гноился струп – похоже, в этом месте плоть просто вырвали, на другой щеке и на не единожды сломанном носу – россыпь веснушек. Давос слышал истории о ней; те, кто их рассказывал, всегда прибавляли, что уродливее ей уже не стать, но похоже, они ошибались. Бедняжка.

– Сир, - произнесла Тартская Дева, не отрывая глаз от Рикона и его волка. – Боюсь, я вас не знаю.

– Да, не знаете, - подтвердил Давос. – Зато я знаю вас. Вы Бриенна Синяя, воительница из Радужной Гвардии Ренли Баратеона.

Она напряглась.

– Откуда вам это известно?

– В королевстве немного таких женщин, как вы, миледи, - учтиво ответил Давос, - а я оказался достаточно близко, чтобы узнать вашу историю. Я служил и сейчас служу его брату.

Она удивилась настолько, что оторвала взгляд от Рикона.

– Станнису? Лорду Станнису?

– Ему самому. – Давос помолчал, вспомнив, что говорили о внезапной и неестественной смерти Ренли Баратеона, и о том, что сказал его король. Об отблесках свечей, играющих на зеленых доспехах, о тени, просочившейся сквозь палатку, и о страшном клинке, пронзившем твердую сталь. Она была с ним, когда это случилось. Она видела это своими глазами. Он припомнил и свою роль в гибели Кортни Пенроза, когда привез Мелисандру в недра Штормового Предела и увидел, что вышло из ее утробы. Давос ожидал обнаружить в сокамерниках кого угодно, но не эту женщину, которая служила Ренли так же преданно, как он сам служил Станнису. Она не убивала его. Я знаю, что его убило.

Бриенна стиснула зубы. Она отвернулась было к окну, но снова обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Рикона. Наконец она процедила:

– Этот волк…

– Его зовут Лохматик, - сообщил ей Рикон. – А полностью – Лохматый Песик.

Давос пристально наблюдал за ней, и от него не укрылось, как по ее израненному лицу разлилась бледность. Она сглотнула и прошептала:

– Ты – Рикон Старк.

– Ну да, - с недоумением ответил Рикон.

– Скажите мне. – Внезапно Бриенна поднялась на ноги. Она превосходила Давоса в росте по меньшей мере на полфута, и Давос заметил, что в углу комнаты лежит ее меч. – Милорд… думаю, и я вас знаю. Вы - Луковый рыцарь без кончиков пальцев. Давос Сиворт.

– Да, это я.

– Где вы… - Бриенна осеклась, но потом собралась с силами и продолжила: – Вы… все говорили, что мальчик погиб, но похоже, это не так… во имя всех богов, как вы его нашли?

– Долго рассказывать. – Давос не питал неприязни к этой женщине, но пока он не узнает, что привело ее сюда, в темницу Волчьего Логова, не следует раскрывать ей, насколько важен Рикон для Станниса. – А почему вы спрашиваете?

– Я тоже ищу одну из Старков, - поспешно ответила Бриенна. Она с мольбой посмотрела на Давоса. – Сансу. Если я не найду ее, тогда…

– Сансу? – оживившись, вмешался Рикон. – Хочу увидеть Сансу. И Арью, и Брана, и Джона Сноу, и старую Нэн, и мейстера Лювина. Только Болтоны убили мейстера Лювина, совсем убили. Лучше бы они убили Теона.

– И я бы хотела ее увидеть, - сказала ему Бриенна, а потом снова обратилась к Давосу. – До последнего времени девочка была в Долине с лордом Бейлишем, ей пришлось скрыть свое имя. Но несколько недель назад ее похитили, и у меня есть причина полагать, что она еще жива. Я думала, что смогу найти ее в Белой Гавани или хоть что-нибудь узнать о ней. Если она села на корабль, идущий на север, то ей пришлось бы приехать сюда. Впрочем, может, и лучше, если этого не случится. Если лорд Вилис намеревается склониться перед Ланнистерами… - На ее лице отразилось страдание. – Если я не смогу найти Сансу, тогда он… тогда они…