– Сюда. – Сир Вилис открыл дверь, и они вошли в башню. В сгущающихся сумерках алые паруса кораблей были едва видны. У Бриенны, похоже, закружилась голова, и она отвернулась, но Давос продолжал смотреть.

– Мой лорд-отец объявил на весь мир, что откроет гавань для кораблей мальчишки-короля и исполнит любые пожелания Ланнистеров, - сказал сир Вилис, неподвижно вглядываясь в горизонт. – Я мямлил, скулил и изображал из себя забитого жирного дурака, чтобы они уверились в том, что приплыли не зря и что ничего не изменилось.

– Милорд… - произнесла Бриенна и осеклась.

– Да, миледи?

Она покачала головой, не в силах найти слова. Сир Вилис больше не обращал на нее внимания. Казалось, он что-то считает про себя.

– Прошу вас, - сказал он, - смотрите.

Давос и Рикон наклонились вперед. Давосу показалось, что он увидел, как между городскими башнями двигаются маленькие фигурки, а потом он заметил искру, как будто кто-то высекает огонь. Он подумал о моряках на тех кораблях. Он вспомнил, как они шли по Черноводной, а позади них, словно призрак, поднималась цепь. Он вспомнил, как люди падали за борт, барахтались в воде, а вода превращалась в огонь и столбы зеленого пламени поднимались до самых небес.

«Север помнит», - подумал Давос. Воистину так.

Он услышал отдаленные хлопки - это выстрелили катапульты. Интересно, сколько времени понадобилось сиру Вилису, чтобы подготовить гостям такую встречу. Он понял, что они придут, как только к нему прилетел ворон.

Давос смотрел, как падают огненные шары. Слышал слабый треск ломающегося дерева и отдаленные крики. Видел, как жители Белой Гавани толпятся на городской стене. Гадал, где сейчас капитаны кораблей, – им остается лишь беспомощно наблюдать за происходящим. Только сейчас они поняли, какую ужасную ошибку совершили.

Горящие корабли были прекрасны неестественной, жуткой красотой: мачты пылали, канаты срывались и падали вниз огненными кольцами. Оранжевый свет на многие мили разрезал тьму; клубы дыма, словно привидения, поднимались ввысь и застилали луну. Один за другим пылающие до самой ватерлинии корабли, дымя, шипя и скрежеща, превращались в бесформенные остовы, и даже самые бесстрашные демоны в ужасе нырнули в черный океан и скрылись в его пучинах.

========== Эдмар ==========

В дюжине ярдов впереди дорога переходила в чавкающее топкое болото, и Эдмар Талли мужественно подавил желание сказать: «А я ведь предупреждал». В спертом влажном воздухе висела беспросветная хмарь, пахло торфом, мхом и гнилью, а на горизонте виднелись тени искривленных деревьев. Бесформенные валуны, наводящие на мысли об ограх, были укрыты покрывалом из белого лишайника и скользких водорослей. Эдмар изо всех сил сдерживал беспокойную лошадь, стараясь излучать непоколебимую уверенность перед лицом своего спутника. Он завел их насколько смог далеко, и никто не мог упрекнуть его в том, что он не сдержал слова. Подышав немного затхлым воздухом этого богами забытого места, сир Аддам распрощается со своей манией величия, откажется от мысли разыскать Жиенну и поскорее сбежит обратно в Королевскую Гавань, которая теперь покажется ему райским садом.

Однако Марбранд внимательным задумчивым взором оглядывал местность. За несколько недель, проведенных вместе, Эдмар научился не доверять этому взгляду; он означал, что Марбранд собирается сделать то, что Эдмару не понравится. Рыцарь уже раскусил все его попытки увильнуть или направить их не в ту сторону. Честно говоря, Эдмар удивлялся, как сир Аддам еще не задушил его во сне, но он слишком хорошо знал, что отчаяние вкупе с бессмысленными проявлениями идиотской доблести могут даже праведника довести до крайности.

До крайности и до нежеланного попутчика. Пользуясь случайным сходством, в основном из-за цвета волос, Эдмар выдавал себя за родственника сира Аддама – сира Кристофера Марбранда из Впадины Нанн. Эта ложь каждый раз вязла у Эдмара на зубах, когда он вынужден был произносить ее. Сир Аддам сказал, что у него был кузен по имени Кристофер из Впадины Нанн, но он много лет назад сбежал в Вольные Города и с тех пор никто о нем не слышал. По меньшей мере полдюжины раз Эдмар собирался открыть свое настоящее имя, но по здравом размышлении наконец решил отказаться от этой затеи. Сейчас он полезен сиру Аддаму, уж не важно, мнимая эта польза или подлинная, и только поэтому рыцарь еще не вернул его в Бобровый Утес, – а если это случится, его покои будут гораздо грязнее, темнее и холоднее.

Кроме того, ему нужно было хотя бы притвориться, что он пытается найти Жиенну. Эдмар понимал, что его надежда на помилование и на то, что он когда-нибудь сможет вернуться в Риверран вместе с Рослин, целиком и полностью зависит от этого предприятия. Поэтому он привел сира Аддама сюда, на Перешеек, в глубинах которого блуждает загадочный замок Хоуленда Рида. Пусть Марбранд сам решает, принять вызов или убраться отсюда подобру-поздорову.

– Я слышал об этом месте, - наконец сказал Марбранд, нарушив неестественную тишину и заставив Эдмара вздрогнуть. – Вы правильно поступили, решив спрятать девушку здесь, милорд. Любой, кто вторгнется на Перешеек без дозволения болотных людей, может на закате поужинать, а к рассвету стать завтраком для мух.

Эдмар неопределенно хмыкнул. Он был рад, что в данном случае ничем не сможет помочь; Риды были знаменосцами Старков, а не Талли, и поэтому даже ему не был гарантирован безопасный проход сквозь болота. Если допустить, что Жиенна и его дядя добрались до места, сейчас они пользуются гостеприимством лорда Хоуленда. Он попытался подсчитать, сколько времени прошло. Если Жиенна действительно была беременна, когда покинула Риверран, ребенок еще не должен родиться; он был зачат всего за пару недель до ребенка Рослин, а его жена еще не родила. Если будет мальчик, мы назовем его Роббом. И пусть Ланнистеры делают, что хотят.