Обнаружив лестницу, Сэм стал подниматься вверх. Чем выше, тем безопаснее. Если, конечно, у Эурона нет катапульт или еще чего-нибудь похуже. Дурак. У него полным-полно чего-нибудь похуже. Сэм вспомнил то, что прочел в книге: огонь не может сжечь камень.

Светильник стал меркнуть, а тьма вокруг становилась все гуще и гуще. Сэм не мог видеть, горит ли еще маяк Хайтауэра. Он вновь почувствовал холодное дуновение ветра, будто что-то коснулось его спины. За окнами было темно, и когда Сэм выдохнул, то увидел в воздухе серебристое облачко пара.

Я заблудился. Сэм остановился. Он слышал, что, если потерялся, нужно оставаться на месте и ждать, а не продолжать идти неизвестно куда. Но эта идея совсем ему не понравилась. К тому же здесь было очень холодно. Так холодно, что он видел, как на подоконнике намерзают сосульки, так же, как под канделябром. Оконные стекла покрылись инеем. Коридор тонул в глубоких чернильно-черных тенях.

Я хочу проснуться. Сэм несколько раз открыл и закрыл глаза, просто на всякий случай. Не помогло. Пожалуйста.

Огонь в светильнике зашипел. Фитиль поник, масло высохло, железо замерзло так, что холодом обжигало пальцы, и Сэм выронил фонарь. Угли рассыпались по камням и погасли. А в конце коридора…

Голубые огни.

Голубые глаза.

– Матерь, - прошептал Сэмвел Тарли. – Смилуйся, Матерь.

Комментарий к Сэмвел

Ну как вам теория про серую хворь? По-моему, круто.

========== Сандор ==========

За всю свою жизнь Сандор Клиган совершил много такого, за что сам называл себя идиотом, но то, что он сотворил сейчас, - просто верх идиотизма. Будь он хоть чуточку умнее, хоть чуточку менее упрямым и хоть чуточку менее сломленным, он бы наплевал на Грегора, живого, мертвого или воскресшего, наплевал бы на Братство, схватил бы пташку и сбежал куда подальше. Только вот куда – большой вопрос. На север идти нельзя, там зима и волки, на востоке сидит этот хитрый сводник Мизинец, на юг нельзя – там очередной претендент на престол готовит атаку, и на запад, в его проклятые родовые земли, тоже нельзя. Если бы у нас была хоть малейшая возможность, мы бы уехали из Вестероса. Но этот шанс упущен, и все по его вине. Боги чудесным образом вернули пташку к нему, и глупо просить их сотворить это чудо снова. А он все просрал. Как и в прошлый раз.

Сандор выбрался из полого холма и углубился в чащу, борясь с желанием повернуться, прибежать обратно и силой увести ее с собой. Какого хрена она себе возомнила? Чего ей вздумалось вести это сборище оборванцев и свою проклятущую бессмертную мамашу в Долину? Неужто решила заставить Петира Бейлиша обоссаться на месте? Эх, конечно, жаль упускать такое зрелище. Даже если она останется в живых, он больше никогда ее не увидит. Мизинец запрет ее в клетке и выкинет ключ в колодец.

Впрочем, Сандор понимал, что не ему осуждать ее. Его шансы на выживание еще меньше. С того момента, как брат ткнул его лицом в жаровню, он всегда был слабее Грегора, а долгая мучительная смерть Горы и последующее воскрешение вряд ли улучшили его характер или уменьшили его жестокость. И… и…

Надо было отыметь ее. Чтоб я сдох, надо было отыметь ее. Он однажды уже думал об этом, на Черноводной, пьяный, отчаявшийся, злой и испуганный, когда пришел в ее комнату с неясным намерением забрать ее с собой, вытащить из ловушки. Но его желание было продиктовано не благородством, а личным интересом. Он хотел защитить ее, хотел заботиться о ней, но также желал ее, хотя она была совсем девочкой, вдвое младше него, пустоголовой щебечущей пташкой Джоффа. Когда я сказал ей, что мне нужна песня, она и не догадывалась, про какую песню я толкую.

Он схватил ее, угрожал, швырнул на постель – положа руку на сердце, он даже не знал, что делать дальше. Он хотел ткнуть ее лицом в кровь и смерть, в огонь и страх, выбить из нее все ее сраные заблуждения. Он приставил кинжал ей к горлу, а она спела ему гимн Матери, коснулась его щеки и почувствовала, что он плачет. Тогда он понял, что, если увезет ее против воли, она станет такой же, как он, а он станет таким же, как они. Даже пес это понимает. Даже у пса больше гордости.

И тогда Сандор Клиган сломался. Сломался и сбежал. Только потом до него дошло, что он оставил у нее свой белый плащ. Он все гадал, что она с ним сделала. Скорее всего, сожгла в мусорной куче, да кто будет винить ее за это? Он и так подверг ее опасности, а услышав о его вероломстве и жестокости, пташка не захочет даже вспоминать о нем. По крайней мере, так он пытался убедить себя.

А потом он вновь увидел ее, и это было похоже на сон. Проклятье, она все такая же юная и наивная. Из-за нее их чуть не убили в том трактире. Но все равно она храбрая, этого не отнять, и красавица. Что же ей пришлось пережить, пройдя через руки Беса, Мизинца и сира Шадрика… Неужели они настолько запугали ее, что она теперь думает, будто ее единственное достоинство – это щель? Похоже, все-таки не настолько. В ней все еще горит огонь. Как она еще может верить? Она слишком хороша для этого мира. Его мать и Алиенор были такими же, а Сандор узнал, как этот мир поступает с такими, как они, еще до того, как у него выросли волосы на яйцах. Этот мир создал Грегора.

Сандор только недавно осознал иронию судьбы: его старший брат уничтожил его, и Старший Брат заставил его возродиться. А еще он понял, что если сделает то, что задумал, то приговорит свою прежнюю госпожу, Серсею Ланнистер, к смерти.

Лично Сандора это не особенно волновало. Он знал, почему Серсея с такой охотой взяла его к себе на службу: Грегор был бешеным псом лорда Тайвина, и Серсея ухватилась за младшего Клигана в надежде добиться того же результата. Всю свою жизнь она пыталась стать бледной тенью своего лорда-отца, и конечно, ей хотелось, чтобы Сандор стал таким же ненормальным уродом, как и его брат. Но, как и во всем остальном, она обломалась.