Одичалые подпрыгнули, дернулись, и, заметив его, в один голос выругались.

– Что это, тысяча адских тварей, такое?

– Я думал, это призрак.

– Да уж, похож, нечего сказать. – Тот, кто называл себя Сореном Щитоломом, махнул Теону. – Эй, ты, давай спускайся, мы хотим получше тебя рассмотреть. Медленно, и никаких выкрутасов.

Теон послушно спустился по лестнице. Он не попытался подойти ближе и притворился, что не заметил их взглядов, в которых отражались отвращение и изумление. Наконец Сорен сказал:

– Тебя как звать, поклонщик?

– Теон. Теон Грейджой. – Ему понравился этот вопрос. Он почувствовал себя лучше, более уверенно.

– Грейджой… - Одичалые обменялись хмурыми взглядами; его имя было для них пустым звуком. Но потом высокий седобородый здоровяк сказал:

– Хар, разве это не он взял Винтерфелл? Лорд Сноу говорил, это он убил его братьев.

Приступ паники пронзил Теона, словно удар клинка.

– Нет, - взмолился он. – Нет, я не убивал. Не убивал я, не убивал я Брана и Рикона. Эти головы… они не их, а мальчишек с мельницы. Я никогда не хотел…

– Значит, ты просто убил каких-то мальчишек с мельницы, поклонщик, - заметил Сорен Щитолом. – Всего-то делов.

– Что? – раздался голос с чердака. Прежде чем Теон успел запретить ей, Аша спрыгнула вниз, и одичалые, поняв, что она представляет собой большую угрозу, чем он, тут же достали оружие. Но она подняла руки, показав, что безоружна, и они неохотно опустили мечи. Все ее внимание было приковано к Теону.
– Что ты сказал?

– Я… - Он пытался произнести эти слова снова. – Я… не убивал Брана и Рикона. Не убивал я.

Аша смотрела на него, и казалось, это никогда не кончится. Наконец она промолвила:

– О боги, - и с содроганием отвернулась. – Ты столько выстрадал за это… и ты не убивал?

– Нет. Не убивал. Я не знаю, где они.

Одичалые обменялись удивленными взглядами.

– Этот парень ненормальный, что твой тенн, - сказал Тормунд Громовой Кулак. – Думаю, если б лорд Сноу знал, ему было бы легче лежать в холодной могиле. Но если ты тот, кто это сделал… думаю, мы захватили неплохую добычу, ребята.

– Нет… - Не надо. Все что угодно. Только не это. – Я не добыча. Я просто Теон. Я… я был Вонючкой, но теперь нет. Пожалуйста. Мне жаль. Мне жаль. Мне так жаль.

– Хватит трепаться, парень, - сказал Тормунд уже мягче. – Мы едем на юг, чтобы сражаться за лорда Сноу, раз уж он сам не смог. Мы освободим Винтерфелл и Манса-налетчика, и чем скорее мы это сделаем, тем скорее он будет править нашим народом. – Он усмехнулся щербатой улыбкой. – Так что ты нам поможешь.

– Как? – Теон едва не разрыдался, поняв, что его дом в башне под снегом, где Аша пела ему, утрачен навсегда. – Что вы хотите, чтобы я сделал?

– Ну, не могу сказать, что мы особо хотим видеть тебя рядом с собой, что б ты там ни думал. – Тормунд поскреб бороду. – Вернешься в Винтерфелл. Расскажешь нам то, что нам нужно знать. Мы здесь не для того, чтобы мудохаться с королем Станнисом и его сбродом и проливать кровь за них. Я скажу тебе, зачем мы здесь. – Одичалый протянул руку и положил огромную тяжелую лапу Теону на плечо. – Победа. Свобода. Месть.

========== Алейна ==========

Алейна проснулась посреди ночи, услышав снаружи встревоженные голоса. Она повернулась на другой бок и прислушалась: кто-то спрашивал, послали ли за мейстером, а ему отвечали, что Колемон уже идет. Маленький лорд в настоящий момент мирно спит, но продолжительность и тяжесть припадка взволновали всех, кто был рядом.

«Роберт», - подумала Алейна. Она оттолкнула тяжелые одеяла – осторожно, чтобы не разбудить Ранду, - и спустила ноги с кровати. Обычно она спала в своей комнате, но Ранда настояла, что хочет выслушать все пикантные подробности ее последней встречи с Гаррольдом Хардингом. Они уже трижды выезжали на прогулку, и Гарри был воплощением очарования, галантности, нежности и остроумия. Он восторженно внимал каждому ее слову и смеялся, даже когда ее шутки были не особенно смешными. Он расточал ей глупые романтические любезности, и ему было чрезвычайно трудно отказать. Теперь Алейна очень легко могла понять, как ему удалось оставить по меньшей мере двух девушек с бастардами в животах.

Тем не менее, она не доверяла ему ни на секунду. Мне велели завоевать его, может, и ему велели завоевать меня? Джоффри мог вести себя как прекрасный рыцарь, когда это было ему нужно. Алейна накрепко запомнила предостережения Петира насчет брачной ночи, и поэтому позволила Гарри лишь несколько целомудренных поцелуев. Как ни странно, это ни капли не охладило пыл Гарри, наоборот, лишь распалило его, и этому обстоятельству, как глубокомысленно заметила Ранда, было одно простое объяснение.

– Он привык, что девушки из кожи вон лезут, лишь бы угодить ему. И вот он встретил тебя, прекрасную и загадочную. Ты не прыгаешь к нему в объятия и не даешь ему то, чего он хочет, по первому зову. Этого довольно, чтобы он ошалел от страсти. Он захочет доказать, что сможет завоевать тебя. Очень разумно, милая. Ты сама до этого додумалась или тебе твой дорогой отец подсказал?