В подтверждение его слов раздался голодный волчий плач. Совсем близко. Точно зверь шёл практически подле самой телеги. Старик неодобрительно сплюнул, выругался. Попутчик же что-то тихо прошептал. И тут же откуда-то из лесу донёсся кроткий скулёж. А потом стало тихо.

– Так вот...
– продолжил дед.
– Трудные времена пришли. Детей нечем кормить стало. Старшая дочь, благо, замуж успела выскочить. Да только ещё три дитятки осталось: дочурка младшая - Дара, то бишь - да два пацана. Один младенчик ещё совсем. Иногда нам зайца иль кролика словить удавалось, но на столько голодных ртов его разве разделишь? Вот и решил сынуля, что надобно от одного рта избавиться. Меня выгнать нельзя было. Прародитель всё-таки. Да и издохну не завтра, так через пару месяцев. Пацаны работниками станут. Их тоже нельзя. Решили Дару в лес отвести. Да там на милость духов и оставить.

Ребёнок никак не реагировал на рассказ деда. Да, её плечи подрагивали, но то было из-за холода и, возможно, самую капельку из-за страха перед неизвестным. Разум же её был чист и спокоен. Точно судьба, на которую хотели обречь её родители, совершенно её не беспокоила. Более того, она относилась к ней как к данности. Как к долгу.

Путнику стало тоскливо. Даже семилетние дети уже были изуродованы этим краем. Эта слепая покорность своей судьбе с каждым поколением лишь крепла. И не далёк был тот день, когда грудные дети начнут улыбаться в лицо палача, приносящего их в жертву своим неразумным богам. Впрочем, это уже не его дело.

– И что же случилось потом?
– спросил путник.

– Как узнал я об этом, стал сына бранить на все лады. Бесом его назвал. Зря, наверное. Всё-таки лучше одного ребёнка лесу отдать, чем всю семью голодом заморить. А там, глядишь, какой дух дару обрадуется - даже на оленя вывести поможет. Вот только совесть мне не позволила родной кровиночкой пожертвовать. Забрал я её из дому. С собой увёз. Отдам куму на попечение. У них с кумой детей отродясь не было. Пускай потешатся на старость лет. Девка-то работящая. Хорошая хозяйка выйдет.

"Что ж, и такие люди остались" - подумал мужчина и поймал себя, на мысли, что улыбается. Затем тут же провёл рукой по губам, будто бы стирая улыбку. Быстро, чтобы никто случайно не заприметил.

Делать в дороге было нечего, и мужчина достал потрепанную колоду карт. Быстро раскинул их, цокнул языком и сложил назад. Карты предсказывали благополучную дорогу и полный дом. К несчастью, мужчина не верил в предсказания. Гадать по картам он научился у кожевников-караванщиков. Без умысла. Просто, чтобы убить время в пути. Грядущая судьба не слишком волновала путника. Всё равно она лежала не в его руках.

Колесо попало в яму, и повозку тряхнуло. Девочка взвизгнула. Совсем тихо.

– Ну-ну-ну, - пробормотал старик, обращаясь то ли к лошади, то ли к ребёнку.

Из-за встряски прямо к ногам путника упала связка тканей самых разных расцветок. На ощупь они были мягкие, из очень хорошего материала.

– Богатый у вас багаж для тех, кто спасается бегством, - заметил он.

Дед слегка стушевался от его слов, а потом разразился громким хохотом.

– А это всё - дитяткино преданное, да гостинцы для кума. Не с пустыми же руками ехать. А семья не обеднеет. Им бы чтобы хлеба на остальных поболе хватало, а сапоги да тряпки им без надобности. Ты лучше поведай, безымянный, куда путь держишь? Али тоже секрет?

– Почему же? О том могу рассказать. Держу я путь к самому краю земли. Туда, где по легендам разливается бескрайнее море.

– К морю, - повторил старик.
– Экая нелепость! Зачем тебе сдалось это море? Говорят, там одна вода кругом. Ни пуда землицы. Даже ступить некуда.

– А зачем ступать по морю? Кому вообще в здравом уме придёт такая идея? Море нужно, чтобы по нему плыть. Дальше и дальше, пока эта проклятая земля не скроется из виду. А там, может, островок какой встретится. А если нет, то всегда ко дну пойти можно. Всё лучше, чем здесь.

– Странные у тебя мечты. Но это неплохо. Хорошо мечтать. А то так вся жизнь в порядке и пройдёт. А вот я о море и не мечтаю. Мне бы оленинки жареной с картошечкой. Или супчику б какого похлебать. Супец-то повкуснее моря будет. Правда ведь?

– Правда, - согласился путник.

– Дядя, а до моря отсюда далеко?
– вдруг подала голос девчушка.

– Не знаю. Из моих мест до моря никто не дохаживал. Да и здесь о нём только из сказок знают. Так что далеко, наверное.

– А сколько ты уже идёшь, дяденька?

– Тоже неведомо. Может, что год, а может и больше. Зима ведь - она безбрежная. Не успеешь понять, что закончилась, как снова ветры ледяные пальцы лижут. А лето... лето лишь поцелует в губы - и нет его.

– А откуда знаешь, что море есть? Раз уже столько шагаешь, а его всё нет нигде.

– Ну, скажем так, есть у меня пара знакомых, которым точно ведомо, где оно плещется...

– А-та-та-та-та-та-та, - вот такой вот замечательной тирадой прервал их старичок.
– Не приставай к человеку, малявка. От твоего жужжания даже у глухого голова лопнет. Запомни: крикун беду кличет. Так что помалкивай. Лучше тряпочки возьми, поиграйся.