Когда я проснулся, в глаза бросилось прекрасное лицо Акари, моей сводной сестры.«Доброе утро, брат», — сказала она, стоя на четвереньках и нависая надо мной, Тору Акюрой. Из подушки торчал глубоко вонзенный в нее молот Акари. Долгое время мы с ней, брат и сестра, скитались по послевоенному Фербисту, живя сегодняшним днем, но вконец обнищавшая Акари больше не могла меня выносить. «Работа — для неудачников», — говорил я сам себе, отправляясь в горный лес на поиски пропитания, но тут что-то шевельнулось глубоко в траве. Я ожидал увидеть что угодно, вплоть до яростной фейлы, но вместо этого передо мной появилась миниатюрная девочка. «Н... нападать?» — спросила одетая в черное таинственная девочка с гробом на спине, глядя на меня большими фиолетовыми глазами. Так я встретился с Чайкой, и мой мир вновь пришел в движение. (с)
Реквизиты переводчиков
Над переводом работала команда RuRa-team
Редактура: Бурда
Эдит: IzeNik
Перевод с японского: arknarok
Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:
Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:
Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:
R125820793397
U911921912420
Z608138208963
QIWI-кошелек:
+79116857099
Яндекс-деньги:
410012692832515
PayPal:
paypal@ruranobe.ru
А так же счет для перевода с кредитных карт:
4890 4943 0065 7970
Версия от 29.11.2016
Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте - вы поддержали воров
Начальные иллюстрации
Пролог. Искушение ведьмы
Мужчина задыхался от плотного запаха крови.
Не то чтобы он не переносил кровавых сцен.
Даже наоборот, кровопролитие для него — естественное и привычное дело.
На войне он убивал врагов. Когда ушел с нее — убивал неосторожных путников и купцов. Иногда он вторгался в деревни и городки, убивая их жителей. Иногда убивал провинившихся помощников.
Он жил так всегда.
Как не бывает хищников, воротящих нос от запаха крови, так и этот мужчина, живший за счет убийств других людей, не придавал смертям особого значения, и запах крови, который часто сопровождал эти сцены, настолько приелся ему, что не вызывал никаких чувств.
Но все это справедливо, лишь когда речь касается «других».
Другими словами…
— Т… ты?.. — стонал мужчина, пуская кровавые пузыри.
К плотному запаху ржавчины, стоявшему внутри комнаты, примешался и запах самого мужчины. Его живот вспорот. Его сердце и позвоночник не задеты, поэтому он умер не мгновенно, но внутренности повреждены, и рана все же смертельна.
— За… чем…
Они обосновались в заброшенной крепости.
Одно из многих армейских сооружений, которые массово строились и разрушались во время войны, и так же массово забрасывались после нее. Крепость слишком маленькая и простая, чтобы называть ее замком, и может похвастаться лишь прочностью, свойственной армейским сооружениям.
Эта крепость удобна тем, что позади нее протекает небольшая, но все же речка. Помимо того что к ней приходят на водопой звери, в нее удобно скидывать бесполезные трупы. Если запах крови мужчины еще переносили, то к вони разлагающихся трупов никто из них привыкнуть так и не смог.
Одичавшие солдаты поверженной армии жили в этой крепости год.
После того как война закончилась, они стали напоминать скорее бандитов… вернее, они ими и стали. Поскольку грабежи и насилие во время битв не так уж редки, «смена карьеры» их особо не смущала. В конце концов, по сути, они занимались тем же, чем раньше.
Они давно потеряли счет своей «добыче».
Они не помнили, сколько людей убили.
Часто бывало, что они убивали их на месте… Но если среди жертв попадались девушки, то их доставляли в крепость живьем, чтобы как следует насладиться. Естественно, в конце концов, их трупы выкидывали в реку, чтобы не беспокоиться о последствиях. Впрочем, часто их даже не приходилось убивать — обычно девушки сами умирали в течение недели.
Пожалуй… мужчинам такая жизнь нравилась даже больше военной.
Есть. Убивать. Спать. Нападать. Насиловать.
Жизнь в разы более полная, чем когда их связывали раздражающие армейские порядки.
Они были довольны всем.
…До вчерашнего дня.
— Поче… му… — вновь вопросил мужчина.
Он обращался к своему приспешнику, сжимавшему рукоять кинжала, который тот вонзил в его живот.
Среди более чем дюжины приспешников этот был его самым давнишним другом. Когда-то они вместе сражались на войне. Когда та закончилась, они дружно переключились на грабежи и убийства, словно так и надо. Можно сказать, этот приспешник был его правой рукой.