Сохатого, как организатора драки оставили на отработке чуть дольше, чем всех остальных и он все ещё не вернулся из подземелья.

Дрова в камине потрескивали.

Старый граммофон в углу бормотал тягучую, как дождливый день, песню на забытой кем-то пластинке. Сириус валялся в окружении подушек, удобно положив ноги на кофейный столик и мужественно пытался читать. Тепло и усталость окутывали как одеяло, и сладкая полудрема затягивала его все глубже и глубже...

Ремус тоже делал вид, что читает, но взгляд его был неподвижен. Правая нога тряслась все быстрее и быстрее, так что это начинало нервировать.

— Рем, — наконец не выдержал Сириус, не отрываясь от «Практики Щитовых Чар». — Скажи, наконец, эту потрясающую новость вслух, а то тебя порвет на части.

Ремус захлопнул книгу, подержал ее какое-то время между ладоней, чуть заметно покачиваясь взад-вперед, а потом вдруг с силой хлопнул ею по столу.

Питер оторвался от своего журнала.

— Почему? — выпалил Люпин. — Дамблдор знает, кто я... как он мог? Как он мог?!

— Мсье Лунатик, вы не могли бы изъясняться точнее, — Сириус перевернул страницу. Ремус вырвал у него книгу из рук и бросил ее на стол.

Сириус уставился на Лунатика, давая ему понять своим взглядом, что обычно случается с людьми, которые так ведут себя с Сириусом Блэком, а потом вздохнул и вкрадчиво молвил:

— Ну хорошо, я слушаю тебя, сын мой.

— В Хогвартсе — охотник на оборотней! — едва слышно “проорал” Ремус. — Какого черта происходит, Бродяга, объясни мне? Зачем он позвал эту Грей? Ты видел ее сегодня? У нее глаза безумные! Как будто Дамблдор специально... — он осекся на полуслове, глаза его, и без того огромные, расширились еще больше. Он выпрямил спину. — Специально...

— Лунатик, — твердо пресек его бормотание Сириус. — Ты вот сейчас полную херню несешь.

Ремус вскочил и заметался перед камином.

— А что мне еще думать? Сириус, мне подобные сейчас там, за пределами школы нападают на маглов! — он вытянул руку, указывая пальцем на черное окно. — Что мне еще...

— Вот именно, «за пределами», старик. Ты сам сказал, там сейчас черт знает что творится. Потому Дамблдор и позвал к нам эту цыпочку, она защитит нас, — Сириус хмыкнул каким-то своим мыслям и закурил.

— Нас? Или вас?

Сириус терпеливо вздохнул, выдыхая дым.

— Старик, у тебя просто мания величия. Тебя Сохатый покусал? — одна из подушек вдруг вырвалась из-под головы Сириуса и он больно стукнулся головой о быльце.

— Какого?.. — Сириус потер голову, оглянувшись, вернул подушку на место и снова повернулся к Ремусу. — Да, наш дедуля в курсе, что раз в месяц твой пушистый зад скачет по территории. Да, он понимает, что эта ведьма может тебя убить. Но он уверен, что ты каждое полнолуние смирно сидишь в Хижине и носа оттуда не кажешь. Ради Мерлина, не дергайся, Лунатик, пока ты с нами, с тебя ни один волосок не упадет. Я учую красивую телку за милю, так что она со своими стрелами и близко к тебе не подойдет. Учи спокойно свои уроки, сынок, и... съешь что-нибудь. Полегчает.

Как только Ремус сел, в окно настойчиво постучали — мелькнула черная тень, и новый конверт упал поверх кучки остальных на подоконнике.

— Может, все-таки посмотрим, кто это пишет? — с надеждой спросил он, поглядывая на белеющую за плотным стеклом стопку конвертиков.

— Забини, — легкомысленно отозвался Сириус, даже не взглянув на окно.

От звука этого имени Питера словно подбросило. Он почувствовал, как кровь хлынула к щекам, и поспешно отвернулся, делая вид, что занят учебником.

Блэйк Забини.

Наверное, не было в школе ни одного мальчика, который хоть раз бы не оглянулся ей вслед.

К Питеру же она приходила почти в каждый сон...

А сегодня он увидел ее на стадионе утром и всю игру усердно втягивал живот, так что под конец начались колики.

Он поборол желание немедленно подскочить и кинуться к окну и спросил с деланной непринужденностью:

— Интересно, кому она пишет?

— Тебе, конечно, кому же ещё, — отозвался Сириус. — Она влюблена в тебя, Хвост, это точно.

Несмотря на явную издевку, сердце подскочило.

Конечно, Сириус знает о том, что он, Питер, мечтает о Блэйк Забини — с той же безнадежностью, что и многие-многие другие студенты Хогвартса... так зачем же...

Ремус наклонился к Сириусу.

— Вы что... да?

Сириус промычал что-то согласное в ответ.

— Когда?!

— В поезде, — небрежно отозвался Блэк.

Клац.

Эти слова как молоточек ударили по сердцу Питера, и оно рассыпалось в крошку.

Ремус качнул головой и в его несчастном, встревоженном взгляде мелькнуло восхищение.