Джеймс вытаращился на неё.

— Тебе стоит одеться, в замке холодно.

— Тогда отвернись, — шепотом попросила его Лили и повернулась к нему спиной, взявшись за футболку.

— Как скажешь, солнышко, — Джеймс не двигался.

Она обернулась.

— Поттер!

Джеймс закатил глаза и перекинул ноги через кровать, отворачиваясь, но едва услышал звук стягиваемой одежды, сразу же оглянулся.

Стоя к нему спиной, Лили крест-накрест схватилась за края футболки внизу и потянула вверх.

Странно это, непривычно. Когда он снимал футболку, то просто хватался за нее на спине и стягивал.

А она делала это так по-другому.

Так по-женски...

Из-под футболки выглянула волнующе изогнутая талия... узкая спина... линия позвоночника... родинка... белая полоска лифчика...

Джеймс перекинул ноги обратно, схватил Эванс и в отчаянии припал ртом к теплой ямке на плече.

Лили громко охнула. А у Джеймса от этого звука сразу встал. И Лили это почувствовала, наверняка почувствовала, потому что он прижимался к её заднице.

— К черту эту прогулку, — невнятно пробормотал он, тиская её замечательные, изумительные сиськи, но едва он пробрался под белье и коснулся соска, кровать Марлин громко скрипнула.

Мантия-невидимка в мгновение ока взлетела с пола.

Маккиннон отдернула полог, привстала на локте и подозрительно уставилась в темноту.

Стараясь дышать потише, Джеймс прижимал к себе Лили и никак не мог заставить себя вытащить руку из её лифчика.

Сердце колотилось сразу в нескольких местах.

Марлин перевернулась на другой бок и с головой накрылась одеялом.

Они переглянулись и беззвучно прыснули.

Не считая той ночи под звездами, дома, сразу после Каледонского леса, эта была одной из самых лучших в жизни Лили.

Никогда еще она не видела Хогвартс ночью. Нет, она, конечно, дежурила иногда допоздна, но это было совсем другое. В спящем Хогвартсе была своя, особенная магия, в том, как спали картины, как лился в витражные окна лунный свет, как трещали факелы на стенах, сопровождаемые немного пугающим, но вполне привычным шепотом привидений...

И как она могла прожить здесь целых семь лет и ни разу не пройтись по Хогвартсу ночью?!

— ... а потом Сириус залаял на миссис Норрис и...

— Залаял?

— Закричал, то есть. Конечно, он закричал.

Они спускались вниз по темной лестнице.

Звук их шагов по лестнице, казалось, было слышно в каждом уголке Хогвартса, а бесстрашно громкий голос Джеймса — и подавно.

Он сжимал её руку и все говорил и говорил, а она слушала, и все хотелось рассказать взамен что-то свое, и они все никак не могли наговориться и бесконечно плутали по коридорам, сталкиваясь и наступая друг другу на ноги, иногда целовались. Спящие портреты сердито ворчали им вслед, а некоторые, особенно дотошные, перлись за ними по всем портретам.

— В мое время юные леди не позволяли себе разгуливать где попало по ночам! — выговаривала ей какая-то толстая напудренная бабка в чепце, нахально следуя за ними по длинному коридору. — Вы рискуете заработать себе рептутацию гулящей и более того...

Лили показала ей язык, обняла Джеймса и поцеловала взасос. А он в отместку наглой картине воспользовался случаем и сжал славный эвансовский зад.

Бабулька осталась охреневать в компании толстых довольных пони на лунной полянке, а они пошли дальше, давясь от смеха.

На пятом этаже наткнулись на жутковатый променад в лунном свете — школьные привидения прогуливались под руку, беседовали, смеялись, пронизанные бело-голубым светом, и выглядели довольно жутко.

Проходя мимо них, многие призраки кланялись и снимали шляпы. Один из них, призрак молодого мужчины в жабо и парике, остановился рядом и оперся на свою призрачную трость.

— А, молодой Поттер! Очередная бессонница, юноша?

— Как всегда, Ник, — Джеймс так непринужденно улыбался привидению Гриффиндора, словно они были старыми друзьями. — Как твои дела?

— О, превосходно! Вы знаете, по выходным здесь собираются сливки призрачного сообщества, так что все просто чудесно! Блестящее общество!

— Скорее уж прозрачное, — улыбнулся Джеймс, и призрак показал пальцем.

— Но-но, сэр! Между прочим, лунный свет весьма благотворно влияет на эктоплазму. Через пару минут начнется постановка Гамлета... не желаете поучаствовать?

Они дружно принялись уверять его, что с радостью бы остались, но увы — страшно торопятся.

— В таком случае, мое почтение вам и вашей очаровательной спутнице! — Почти Безголовый Ник напоследок поцеловал Лили руку.