— Спасибо! — пискнула она, почувствовав себя так, словно окунула ладонь в прорубь.

— Кстати, будьте осторожны, — крикнул он им на прощание. — Пивз разлил экскременты гиппогрифов на восьмом этаже.

Двери в Большой зал были закрыты, и в этом было что-то очень неправильное.

Джеймс открыл их.

В зале он вскочил на голый и блестящий слизеринский стол и красочно исполнил одну из песен “Диких сестричек”, добежав почти до самого учительского стола. В самом конце задумал показать Лили горячий гриффиндорский стриптиз, но в итоге затащил её к себе, обхватил и заставил станцевать с собой, но в темноте они оступились, Джеймс с грохотом свалился со стола, а Лили больно шлепнулась на столешницу. Их хохот наверняка было слышно во всем замке, так что когда в коридоре раздались торопливые шаги Филча, пришлось срочно делать ноги. Джеймс вытащил Лили на середину зала, пробормотал какое-то заклинание и они провалились на кухню — прямо сквозь пол.

Раньше Лили здесь не бывала и здорово перепугалась. когда они из прохладного темного зала провалились в жарко натопленное, освещенное помещение. Здесь жизнь кипела даже ночью. И что самое странное, эльфы ни капельки не удивились их вторжению, наоборот, обрадовались, а некоторые так вообще бросились Джеймсу навстречу, словно он был их старым другом.

Там они просидели до двух часов ночи — пили сливочное пиво, сидя на полу у печки, играли с эльфами в карты и плюй-камни. А потом Джеймс проспорил ей, что умеет готовить и они целый час возились в муке, помогая (точнее мешая) эльфам печь кексы с изюмом к завтраку.

И они все равно не обиделись.

По пути вниз в гостиную Гриффиндора их снова засек Филч.

Сначала он просто обалдел от того, сколько нарушений сразу засек в лице мальчика и девочки в пижамах и свитерах, идущих за руки ночью по замку.

А потом...

— Это сон! — крикнул ему Джеймс и, схватив Лили за руку, дернул ее за собой в какой-то коридор.

У Лили от ужаса подгибались коленки, и немело все тело, но она все равно бежала и никак не могла унять смех, распирающий легкие.

Филч громко топал за ними, приказывал остановиться, ругался, грозил, а они бежали и хохотали как ненормальные, петляли, ныряя из одного темного коридора в другой.

Просто удивительно, до чего с ним все легко...до чего все просто...

— Сюда! — крикнул Джеймс, задыхаясь от хохота. Лили пробежала вперед, обернулась, оскальзываясь на каменном полу, и нырнула в какой-то чуланчик, на ходу перецепившись через метлу в ведре.

Джеймс бросился следом и запер дверь, отрезав свет.

Филч протопал мимо, неожиданно раздался жуткий грохот и следом за ним вопль:

— ПИВЗ!

Они покатились со смеху и вырвались из чуланчика наружу.

— Хочешь сюрприз? — спросил Джеймс, отдышавшись.

Лили с улыбкой заглянула в кипящий шоколад в его глазах, пытаясь отгадать, что же там на самом деле творилось в этой лохматой голове.

— Хочу! — с игривой серьезностью признала она, сложив руки за спиной.

— Загадай желание, — попросил он, странно глядя на нее.

— Любое?

— Абсолютно. Только закрой глаза.

Лили закрыла...

— Открывай, — шепнул он через пару мгновений.

Перед ней в гладкой стене появилась дверь.

— Что там? — шепотом спросила она.

Джеймс пожал плечами.

— Можем вместе посмотреть.

Он толкнул дверь. Свет вспыхнул сам-собой.

Лили ахнула и прижала ладони ко рту.

Они очутились в её старой комнате — такой, какой она была до того, как ее разобрали по коробкам и увезли от неё.

Кровать под лоскутным желто-зеленым покрывалом, рождественская гирляндка на железном кружеве спинки, коллаж из фотографий, растения, даже теплая кофта на стуле и белый носок под тумбочкой.

Не веря своим глазам, Лили прошла в комнату и с опаской ступила на пушистый белый ковер.

Казалось, что вот-вот мама постучит в дверь и заглянет к ней в своем белом халате, напомнить, чтобы завтра утром она заплатила прыщавому-студенту молочнику, который вечно приглашал Лили в кино. Казалось, что Туни вся в бигудях сейчас протащит телефон в свою комнату, и она услышит, как захлопнется ее дверь. Казалось, что вот-вот она услышит звук папиной электробритвы.

Джеймс неслышно прикрыл дверь, наблюдая, как Лили осторожно трогает свою комнату.

Спинка кровати из белого железного кружева. Холодная.

Кофта на стуле шерстяная.

Все такое... такое...

— Джеймс... — она обернулась.

Он пожал плечами и улыбнулся, засунув руки в карманы.

А у Лили вдруг задрожали губы.

— Ты чего? — перепугался он и подскочил к ней, когда она подобрала белый носок и шлепнулась вместе с ним на кровать.

— Джим... Джим, я так по ним скучаю, — выдохнула она и вконец разрыдалась.

Джеймс потух.

Не так он себе это представлял.