— Ай! Что на тебя нашло?! — Дарнейла вскочила, от боли заплясала по крыше — аж брызги крови кругом полетели. — Гад такой! Как я теперь в снегу слезку разыщу? Плохой кот, мерзкий, пошел вон! — закричала в сердцах. А слово ведьмы это вам не просто «пф» и всё. — Чтоб я тебя, злюку мерзкую, больше не видела! — Черношерстого безобразника подняло в воздух, закружило и скинуло с башни… Так он к лесу и припустил, хвостом зигзаги по белому снегу, как тушью письмена, вырисовывая…

Хедике Мерейю, двадцатипятилетний торговец из баронства Квитарста, земли которого были сопредельны с нашими, жадно рассматривал красоты Гейсарнерской гулянки. Всё ему нравилось: красивые виды, горячие водопады, пестрые шатры. Только откровенные заигрывания и звонкое хихиканье смазливых толстощеких молодок вызывали у красавчика брезгливую улыбку:

— Никакого смущения у потаскух, — буркнул он своему товарищу, низенькому, но крепкому парню — Манью Барату из Захрута, где они вместе лавочку галантерейную держали. Тот покачал головой:

— А как по мне, зато незатейливы. Люблю таких — без кривляний да ухаживаний всяких. Глянь, сколько козочек на всё готовых, засидевшихся у мамок под боком. Такую только пальчиком помани — сама горит и уж подол до поясницы задирает!

— Нет, друг мой, не в упругих боках дело. Если уж крутить любовь… — Барат только хмыкнул, да глаза к небу завел. — Да! — не обращая на подколку приятеля внимания, продолжил Хедике. — Я бы выбрал девушку достойную.

— Ну поглядим-поглядим! — Усмехнулся в усы невысокий знаток амурного расклада. — Мы с отцом почитай десять лет наездом тут бывали. А я хоть и мало тогда в женском поле смыслил, но про пробляду… простушек-веселушек местных наслышан. Лярвы через одну, да блудницы. Вот прямо об заклад биться готов — не найти тебе нетаковскую.

— А я и не собираюсь. — Мерейю равнодушно махнул рукой в сторону площади. — Вон туда смотри, где народ толчется, и вспомни — мы по делу в экую даль ехали. Нам бы расторговаться побыстрей, ведь дома ждет солидное предприятие, аль забыл?

А в своей башне весь день Дарнейла не находила себе места: всё-то ей стало скучно и тиско (так у нас говорят о таком неспокое, что на всякие суетливые решения да глупые поступки толкает). Вот и наша красавица то к учению пристроится, но через минутку вдруг бросает и в кладовку бежит — травы, вроде, проветрить. Или зелье варить возьмется, да недосуг закончить. А иной час несется на чердак и до вечера старинные наряды, что покойная Оренна еще в молодости носила, перебирает. Дивные вещички, между прочим, находились…

— И как я в прошлый раз не приметила?! — Девчушка крутила в руках хитро украшенную перламутровыми пластинками меховую душегрею. — А цветочки какие замысловатые вышиты! Пуговки красивые — зелень необыкновенная, ишь как блестят! Жаль — велика, не по стати мне. — Дарнейла тихонько вздохнула, будто от собственной смелости дыхание у нее занялось, потому что мысли уже вскачь ее несли. — А как взять и колдовством уменьшить?! И… и юбку эту в тугих оборочках тоненьких надеть, и чепец бархатный… И на гулянье сходить. Ненадолго — просто музыкантов послушать, пряников купить! Нет, не надо мне пряников, — сама с собой заспорила месмочка, с восторгом разглядывая малиновые сафьяновые сапожки и в уме уже сбегая в них и во всех найденных нарядах по крутой, узкой и неутоптанной тропинке в деревню… — Это и так напечь можно, лучше жамки бочонок продать. А я, может, утку куплю или… кружев каких наменяю!..

Ну дурочкой же еще была совсем молоденькой наша Гейсарнейская владычица в ту пору, что тут скажешь! И то, к слову, все селяне у нас в Воксхолле не брезговали обменом. А что? Если есть у тебя нужная соседу вещь, а у него самого что приметное в излишке — так с чего медью напрасно бренчать? Ударили по рукам — и сговаривались.

Итак, приоделась Дарнейла, взяла было дубовый бочонок с хмельным напитком, однако тяжело показалось. Быстро перелила золотистую брагу в три станинных штофа, ковшик прихватила и пошла…

–

Дарнейла на флете башни: http://www.pichome.ru/49q

(1) опахи — верхняя одежда, чаще всего из тонкой овчины

(2) ронда — верхняя жилая часть турнея

(3) окара — магическое «око» месм, представляет из себя ограненный эллипсоидом природный минерал.

(4) палин — 0,31 метра

========== Глазок ==========

Только солнышко прищурило золотой глазок и открыло серебряный (ночи-то, я уж говаривал, двусветные), набросав на снега синие тени от своих ресниц, как разгулялась ярмарка по-новой: зазвучали песни да цимбалы, стали народ на танцы зазывать.

Есть у нас музыкальная диковинка одна, «падоку» называется, из дерева гануль делают: сушат семь годков полые веточки, а потом крепят в… (простите, ежели которые тут особо брезгливые!), так крепят в воловий пузырь и сопло прилаживают из кости овечьей. Однако играет эта странная штуковина замечательно: то как ручей весело скачет, то весенней капелью бойко барабанит. Сказывали, зачарованное дерево тому причина, но полнозвучная инструментина получается — как целый оркестр, коли вы в этом понимаете чего.