– Ну-ка положи на место. Пошли, поговорим.

Лиза была в полном шоке. Они шептались с кумой в закоулке из лозы, выплетенного возле туалета.

– Оля, это что такое? Он что, правда следит за мной? Я думала, это все шуточки. Он все обо мне знает. Адрес, телефоны. Все узнал. Еще до того, как я была представлена ему у вас на годовщине. У него есть служба безопасности. Он сам мне говорил. Это, наверное, они.

– Вряд ли. Дело деликатное. Это, скорее всего, какое-то частное агенство. Я постараюсь расспросить Игоря. Может он чего знает. Лизка, ну ты все равно не психуй. Мужик -- нервный, бизнес никому не дается легко в нашей стране. Влюбился в молодую. Хочет знать, не обманывают ли его.

– Так, дорогая! Ты тут адвокатом не выступай! Никакая я не молодая, четвертый десяток! И если я живу с мужчиной -- значит, этот мужчина должен мне доверять!

Лиза разозлилась не на шутку. Она еще не знала, что предпримет, но знала, что так этого не оставит.

Они вернулись за стол. Костя с девчонками очень проголодались и все еще сидели со взрослыми, уплетая мясо с картошкой в горшочках. Лиза достала из пакета поднос с тортом и выложила на край стола. Все подошли посмотреть о повосторгаться. Красавец-харьковчанин, протанцевав один танец с Ольгой, вновь направился к Лизе.

– Лиза, можно еще один танец?

Она, даже не взглянув на Дашкова, подала Виктору руку и направилась на танцплощадку.

– Лиза, мы скоро уходим, пора показаться в церкви, очень приятно было с Вами познакомиться. Вы не хотите оставить мне свой телефон?

– Нет, Виктор. Простите, это совершенно излишне.

– Понимаю. У Вас такой ревнивый мужчина. Хотите, поиграем ему на нервах?

– Нет, благодарю Вас. На этом инструменте я всегда играю в одиночку.

Виктор улыбнулся. Проводил ее на место и опять поцеловал ей руку. Вскоре вся их шумная ватага покинула шинок. Они попрощались со всеми присутствующими:

– Спасибо всем за компанию. Ну, мы двинули гулять по Диканьке, искать украденный месяц. Слава Украине!

– Героям Слава!
– гаркнули оставшиеся.

Лиза искоса наблюдала за Дашковым. Он был спокоен и задумчив. Потом они начали обсуждать с Игорем какой-то чертеж. Игорь что-то увлеченно рисовал на листке, посыпалась масса технических терминов. Лизе стало неинтересно.

– Аня, - позвала она свою вторую куму, - А давай поколядуем? Пора уже.

Лиза подошла к музыканту и попросила включить колядки.

– Добрий вечр тоб, пане господарю! Радуйся, ой, радуйся, земле, Син Божий народився! Накривайте столи, та все килимами! Радуйся! Ой радуйся, земле, Син Божий народився! Ставте паляниц з яро пшениц, радуйся...

Лиза пела очень вдохновенно. У нее был высокий сильный голос. Колядки еще в детстве она разучила с матушкой. Все люди в зале дружно подхватили.

Потом все встали и запели Гимн Украины! Такие вещи никогда не планируются. Это все происходит спонтанно. Прибежали официанты, подхватили, и даже "Солоха", прижав руку к шикарному седьмому размеру бюста, вдохновенно пела вместе со всеми.

Дашков обхватил Лизу за талию и крепко поцеловал. Она немного успокоилась.

Приз зрительских симпатий выиграла Лизина крестница София, за колядку "Нова радсть стала".

Торт ушел на "ура". Они угостили музыканта, администратора- Солоху, официанток и всех, кто еще оставался в зале. Хороший кусок оставили и водителю Саше.

Домой, конечно же, возвращались за полночь, предварительно набегавшись, нахохотавшись, и обыскав все окрестные сугробы на предмет нахождения в них Месяца. Им встретилось по дороге несколько компаний колядовальников -- в эту ночь на улицах было много вертепов. Иногда они присоединялись к ним и пели все вместе. Настроение у Лизы опять поднялось. Хотя она так и не решила, как ей поступить с Дашковым. Сказать, что она все знает, или не сказать? В машине ее слегка укачало, она задремала.

Очнулась, когда Дашков поднял ее за талию, она оперлась на его руку и вошла в дом. Лиза сидела в дубленке, в холле. Не раздевалась и не поднималась наверх. Как в тумане увидела, что Дашков напоил Костика соком и уложил его спать. Они о чем-то говорили наверху. Она не слышала.

Он спустился вниз, посмотрел на нее, начал расстегивать дубленку.

– Оставь меня в покое, - тихо и внятно произнесла Лиза, - я сама разденусь и поднимусь. И даже не думай прикасаться ко мне.

Он вздохнул. Помог ей все же снять дубленку и платок, стянул сапоги.

Ее знобило. "Наверное, опять нервы" - подумалось ей. Она поднялась в спальню, схватила одеяло со своей половинки постели и спустилась в холл.

Утром она проснулась от поцелуев. Он целовал ее, весьма нешуточно. Она повернулась к нему, обхватила его плечи руками. Он впился в ее шею:

– Лиза, я так соскучился. Мне не выдержать пять дней!

– Николя, уже всего четыре. И, потом, в Рождество, и вообще в двунадесятые праздники нельзя заниматься сексом. Это грех. Ты должен знать.