— Кто написал?

— Переводная.

Никодим Агрикалчевич поморщился.

— Передовой зарубежный опыт?

— Можно и так сказать.

— Ну что ж… Ладно… Ладно, — делая уступку молодому человеку, согласился контрольный редактор. — Возьми за основу мои идеи, добавь оттуда что нужно… Сколько тебе потребуется?

— Дней пять, я думаю.

— Две недели, — для ровного счета округлил Никодим Агрикалчевич. — На работу можешь не приходить. Чтобы не отрывали. От дежурств тебя освобождаю. С Вигеном Германовичем договорюсь… В отпуск когда?

— Вы ведь не отпускаете.

— Заодно и отдохнешь маленько…

Никодим Агрикалчевич вернулся к своей специальной тетради с выписками, тогда как на противоположной стороне освещенного круга шел другой разговор.

— Наверное, все-таки не «греческое спокойствие», а «эллинский покой», — растекался там густой, переливчатый бас Бориса Сидоровича. — Слово «греческий» может относиться к любой эпохе, здесь же, насколько я понимаю, речь идет о гармонии, покое, мудрости…

Иван Федорович ответил ему стихами:

Da ist ja meine Heimatluft!

Die gl"uhende Wange empfand es.

Und dieser Landstrassenkot, er ist

Der Dreck meines Vaterlandes

[1]

.

— Божественный Гейне! — добавил он. — Согласитесь, такое вряд ли когда устареет…

Колесо Фортуны медленно кружилось, мигали разноцветные лампочки, пиликали счетно-решающие устройства, стучали устройства записывающие.

Ближе к утру решили перевести ШМОТ-2 и «Латино сине флектионе» на более высокий идеологический уровень. Для этого Никодим Агрикалчевич предложил использовать тексты из свежих газетных статей. Денис и Николай метались между машинами. Горячая выдалась работенка.

— Что там у тебя?

— Выходные параметры барахлят.

— Два тридцать пять. Четыре двенадцать. Пять восемьдесят семь…

— Борис Сидорович, взгляните.

— Я занят, юноша. Потом, потом…

«Латино сине флектионе»:

В НАШИ ДНИ МИР УЗНАЛ О НОВОЙ НАУЧНОЙ СЕНСАЦИИ. ОСОБЫЕ МОЛЕКУЛЫ БЫЛИ НАЙДЕНЫ НЕДАВНО В МОЗГУ ЧЕЛОВЕКА, В КЛЕТКАХ РАСТЕНИЙ И ЖИВОТНЫХ. СРЕДСТВА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ ПЕСТРЯТ ЗАГОЛОВКАМИ: «ГОРМОНЫ СЧАСТЬЯ», «ОПИУМ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА». ЧТО ЭТО? ПОЧЕМУ ОНИ ВЫЗЫВАЮТ ТАКОЙ ИНТЕРЕС? КАКОВ ИХ ХИМИЧЕСКИЙ СОСТАВ?

ШМОТ-2:

В НАШЕЙ СТРАНЕ НЕТ НИ ОДНОЙ ГОРЫ, ТАК ХОРОШО ИЗВЕСТНОЙ СВОИМИ ОЧЕРТАНИЯМИ, КАК ВЫСОЧАЙШАЯ ВЕРШИНА КАВКАЗА ЭЛЬБРУС, ИЛИ «ОШХАМАХО», КАК НАЗЫВАЮТ ЕЕ КАБАРДИНЦЫ. «ОШХАМАХО» — ГОРА СЧАСТЬЯ, КАВКАЗСКИЙ ОЛИМП, ОБИТАЛИЩЕ ДРЕВНИХ БОГОВ.

Н. А. Праведников:

— Два семьдесят. Четыре двенадцать. Богов убрать.

Н. Орленко:

— Выключай!

ШМОТ-2:

ЗАВОД НЕСТАНДАРТНОГО ОБОРУДОВАНИЯ ВЫПУСТИЛ СВЕРХПЛАНОВОЙ ПРОДУКЦИИ ПОЧТИ НА ТРИ МИЛЛИОНА РУБЛЕЙ. ТРУДОВАЯ ПОБЕДА ПРОИЗВОДСТВЕННИКОВ…

Д. Голубенко:

— Опять что-то заело.

«Латино сине флектионе»:

ТРАКТОРА ЗАВОД ПОКУПАЕТ ПО ЦЕНЕ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ, ТЕЛЕВИЗОРЫ ПОСТАВЛЯЕТ СИМФЕРОПОЛЬСКИЙ ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ ЗАВОД, А ДЛЯ КРЕПЛЕНИЯ ИСПОЛЬЗУЮТ ЧЕТЫРЕ БОЛТА ОБЩЕЙ СТОИМОСТЬЮ ДВЕ КОПЕЙКИ. ЗАВОД НЕСТАНДАРТНОГО ОБОРУДОВАНИЯ ЗА СЧЕТ КОМПЛЕКСНЫХ ПЛАНОВ И ЭКОНОМИИ ДОБИЛСЯ… ПРИБЫЛЬ ПРЕДПРИЯТИЯ СОСТАВЛЯЕТ, ТАКИМ ОБРАЗОМ, БОЛЕЕ ДВУХ ТЫСЯЧ ПРОЦЕНТОВ, А ВЫПУСК ПРОДУКЦИИ — БОЛЕЕ ДВУХСОТ ТЕЛЕТРАКТОРОВ В ГОД. ТРУДОВАЯ ПОБЕДА ПРОИЗВОДСТВЕННИКОВ…

В это время напряжение в сети снова упало, пишущие устройства застучали медленнее, и на какое-то мгновение все смолкло.

— Кто?.. Что?.. — испуганно встрепенулся нечаянно задремавший Алексей.

— Доброе утро, Леша! Подстанция переходит на дневной режим.

Пленка в кассете кончилась. Магнитофон молчал. Перед Алексеем лежал экземпляр ранее уже просмотренного им перевода. Оставалось приложить к чернильной подушечке и поставить штамп, число и подпись. Проделав все это, редактор исправил второе число на третье, положил ручку на стол, зевнул и сладко потянулся.

ГЛАВА VI

ОШХАМАХО. ПЕРЕВОД С КАБАРДИНСКОГО

3 июля, в день открытия конференции, Триэс проснулся рано. Последствия вчерашнего кутежа никак не давали о себе знать, как если бы это был только сон. Открыв глаза, Сергей Сергеевич тотчас снова закрыл их и теперь продолжал бежать по зеленому лугу за девушкой с развевающимися на ветру волосами. Мелькали загорелые ноги, по-мальчишески узкие бедра, смеющееся разгоряченное лицо…