Перед глазами всплывает картинка из далекого прошлого, и он отчетливо видит убегающего вдаль по луговым цветам светловолосого эльфийского мальчика. Он смеется так звонко и весело, что кажется, будто природа расцветает и каждый листочек, каждая веточка тянется к нему, греясь, как от солнышка. Осторожно, чтобы не повредить крылышки хрупкому существу, он снимает с цветка большую цветную бабочку и с интересом рассматривает находку. Беззаботной радостной трелью заливаются птицы. В сердце покой и тепло. И, повернувшись в сторону приближающихся родителей, мальчик радостно произносит:

— Мама, папа, смотрите, что я нашел! — И протягивает им смело сидящую на его ладошке бабочку.

«О, Эру… как давно это было. Сколько войн пройдено, сколько бед пережито, сколько забот принято на свои плечи и сколько боли… сколько боли» — он с силой толкает дверь и проходит вглубь комнаты. Здесь все так же, только темнее от пыли и запах затхлый. Он видит большую кровать, над которой в скате выбиты крылья, словно уносящие спящих на ней в багровый закат и быстро отводит взгляд, страшась иных воспоминаний. А вот и детская кроватка, изготовленная лучшими мастерами специально для наследника трона. Кто бы знал, что он так легко от него откажется. Трандуил легонько качнул ее и улыбнулся. Странно, но ожидаемой боли, что когда-то сводила с ума при одном воспоминании, нет. Только гнетущая тишина вокруг…

Сколько счастья видела эта комната, сколько радостных моментов… Он закрывает глаза, снова позволяя прошлому проникнуть в мысли и кажется… слышит хрустальный голос своей королевы. Осторожно ступая босыми ногами, она подходит сзади, и, обняв за плечи мужа, припадает щекой к его спине. Какое-то время он так и стоит, словно пытаясь поверить в реальность ощущений, но потом открывает глаза, прогоняя наваждение. Его взгляд падает на разбитое зеркало в стороне, и он торопится покинуть старые покои… На сегодня хватит.

Страх за жизнь сына и собственная беспомощность, совсем недавно чуть было не сломали короля. Испытать боль потери снова для него было страшнее собственной смерти, но Эру великодушно дает ему шанс.

Шел третий день с того момента, как Леголас впервые подал признаки жизни. Он все еще не очнулся, но улучшения были налицо. Зияющая черная рана в его плече заметно посветлела и, кажется, начала затягиваться. На щеках появился еле заметный румянец. Он словно спал, а иногда даже еле заметно улыбался. Это случалось в те моменты, когда его тепло касалась та самая девушка, которая ценой небывалых усилий отстояла его у смерти. Его длинные ресницы мелко подрагивали, а губы тихо шептали слово, от которого Эверин бросало в жар. Это было так странно и приятно, что она, сама от себя не ожидая, с готовностью отзывалась на него. Леголас мог отличить ее прикосновение от десятка других, как и ее легкие шаги. Он все еще был очень слаб, но она видела, как в нем постепенно все оживает и теперь чувствовала, что он хочет жить.

Девушка знала — он скоро проснется. Обязательно поправится и конечно же покинет их унылый замок, но навсегда останется в ее памяти, как и та самая белая птица, что привела ее к нему. Она не видела ее с той самой ночи, когда эльф впервые позвал ее, но всякий раз заходя к нему, в первую очередь искала глазами голубя. Эверин выглядывала в окно, оглядывалась по сторонам, когда выходила во двор, и даже сидя в ванной вспоминала с доброй улыбкой это до сих пор не понятое ею существо. Ей хотелось увидеть его снова, не только потому, что его подсказки облегчали ее заботы… просто хотелось снова ощутить его присутствие. Знать, что не одна.

Но она и не была одинока. «Поводырь» короля незримо был рядом. Он присматривал за ней, следил за состоянием сына, но показываться снова никак не хотел, ибо считал, что полученных эмоций за последние несколько дней ему хватит на несколько лет вперед. Трандуил ждал лишь выздоровления Леголаса и был готов отпустить голубя сразу, как тот очнется, а пока… он мог со стороны наблюдать за тем, как девушка, дежуря у кровати больного, дабы скоротать время, жестикулируя и поясняя, читает вслух книгу, или как, опершись о хлипкую изгородь загона, с улыбкой смотрит на народившегося жеребенка, неуверенно стоящего на слабых ножках, старающегося поспевать за мамой, или как она расчесывает свои длинные русые волосы, напевая старые песенки из местного фольклора, истинное значение которых, должно быть, не помнила и ее бабка.

Но на исходе третьего дня она все же увидела его. И это была оплошность Трандуила.

Покинув гостевую комнату, где беспробудным сном спал молодой эльф, голубь приземлился на подоконник комнаты Эверин, желая справиться о ней. Девушка крепко спала поверх расшитого одеяла, лежа на боку. Ее ночная сорочка задралась выше колен, оголяя стройные ножки. Во сне она что-то шептала и хмурилась. И вместо того, чтобы сразу покинуть комнату, как делал это ни раз, Владыка остался. Он смотрел на нее, умиляясь и думая, что когда закончится вся эта суета, отыщет в своей сокровищнице самый огромный бриллиант и, вставив в оправу, пришлет его ей в благодарность за труды и просто на память…

Но тут ресницы девушки дрогнули и глаза открылись.

— Ты вернулся, — она села на кровати и по-детски потянула к нему руки, раскрывая теплые ладони, приглашая. На ее юном лице засияла очаровательная улыбка и он не смог отвернуться… не смог улететь. Вместо этого, голубь спикировал прямо в ее руки. Эверин обхватила его, ласково приглаживая крылышки, и начала целовать. Сейчас, восседая на троне, Трандуил не мог сдержать улыбки. Она прижала птицу к себе, обволакивая своим теплом короля и упала на спину, продолжая держать.