Эльф опустил руки: — Прости.

— Будешь вести себя так в походе, в Лихолесье прибудешь один, — шутя пригрозила Эверин, подбирая со скамьи шаль.

Дверь хлопнула и Леголас, как подкошенный, упал на жесткую кровать, упираясь взглядом в потолок. Он лежал, прислушиваясь, как вдалеке гаснут ее шаги, довольно улыбаясь.

— Умоляю, согласись, — этот дрожащий шепот не мог принадлежать ему, ибо он не знал себя таким. Таким счастливым и несчастным одновременно, таким наивным и дерзким, таким всесильным и беспомощным.

========== 21 Глава ==========

В этот день выпал первый снег. Он летал, подобно перьям, кружась в воздухе, словно танцуя под беззвучную мелодию наступающей зимы. Оседал на крыши домов, покрыл тронутую легким морозом землю. Обрадованная этим событием детвора звонко смеялась, позволяя холодным хлопьям таять в своих ладонях.

Эверин смотрела на них, грустно улыбаясь. Этот день был последним перед ее отъездом в далекие эльфийские земли. А к нему уже было все готово. Вопреки просьбам Леголаса, князь навязал четверых провожатых — вояк. Помимо уже немолодого советника — Делтона и служанки — Мисси, которая собиралась с охотой и даже некоторым задором, которому ее хозяйка могла только позавидовать.

— Быстро мы не дойдем с такой поклажей, — недовольно ворчала Эверин, нервно закусывая губы, глядя на пустынный горизонт.

Что ждет ее там, за воротами родного города? Дальняя дорога, рискующая превратиться в пытку. Неизвестность, терзающая душу. Лесной король, еще не знающий о своем сомнительном счастье стать родственником представителям людского рода.

Что оставляет она здесь? Отца, что всеми силами пытается держаться стойко, но с каждым уходящим днем, приближающим отъезд дочери, все сильнее грустнеет и выглядит опустошенным. Потенциального жениха, который, вне сомнения, удивится ее намерению посетить столь далекий край, и почти наверняка не одобрит. Заносчивого полководца, который с известием об ее отъезде заметно присмирел.

Но она дала согласие на это и теперь не могла отступить. Но не потому, что не хотела выглядеть ветреной и непостоянной, а потому, что на принятие такого решения толкнул ее никто иной, как сам Дерус. Наблюдая за ее сомнениями, он долго рассказывал дочери о привилегиях, которые дает королевский статус и о выгоде, которую получит после подписания состряпанного им договора. Что пугало девушку, ибо она понимала — отец не настолько глуп, чтобы до такой степени утвердиться в их общем успехе. Ибо в нем, вопреки напущенной уверенности, до конца не был уверен даже Леголас.

Фергуса отец обещал взять на себя и скрыть истинную цель ее визита в Лесное королевство. А в коварство Горона, что совсем недавно своей напористостью немало напугал девушку, он просто отказывался верить.

— Пойми, — успокаивающе говорил Дерус дочке, — пожелай Горон владеть этим городом, он давно бы прибрал все к рукам. Но он — полководец, не более. Отчаянный вояка, любящий свое дело. И он недостаточно грамотен в тех делах, что приходится решать мне. Думаю, они его никак не прельщают. Он затеял этот маленький переворот только потому, что никогда не одобрял Фергуса и не удержался, чтобы не зацепиться за возможность отделаться от него навеки. Не вини его! Парень не только за себя переживает… Отличайся он подобным коварством, сделал бы тебя своею лет этак в пятнадцать, а еще через годок соблазнил бы всех наших служанок, и кто-нибудь из них давно бы отравил меня тихонечко, ему в угоду… Может где-то и перегибает палку, но я доверяю ему.

Так или иначе, теперь ей тоже пришлось довериться ему… еще раз, с трудом смиряя рвущееся от негодования сердце. В присущей только ему манере, Горон крадучись подошел к девушке со спины и издевательским тоном пообещал:

— Я все сохраню здесь, как ты запомнила. Ты только не забудь вернуться. Хорошо?

Эверин даже улыбнулась. Полководец не знал, что отец дал ей год, не более, чтобы вернуться обратно. Он посчитал, что ровно столько сможет сдерживать людские шепоты и злые сплетни, пока те окончательно не решат для себя, что наследница сбежала и тогда нужно будет что-то быстро предпринимать. Что именно, Дерус уже знал. Допуская, что дочь может не вернуться из этого похода, что бы ни послужило причиной, он решил в этом случае усыновить полководца, признав его свои сыном и завещая все, что имеет. Но пока тот не был в курсе и потому искренне желал ее возвращения.

— Я вернусь, — пообещала она. — Что бы ни случилось. Даже не надейся, что меня волки съедят, или поглотит болото…

— Да я собственно не об этом, — признался тот. — Думал, вдруг тебе понравится в Лихолесье.

Эверин повернулась к нему, встречаясь взглядом.

— Я все равно вернусь… так скоро, как только смогу. И только попробуй бунт поднять.

Но Горон, один из немногих, кто знал об истинных причинах похода, никак не планировал поднимать бунт, прекрасно понимая, что однажды в город может пожаловать армия эльфов и тогда придется за все ответить.

— Не бойся на счет этого. Я уже говорил, и уж если не слушала, повторю: Дерус мне как отец, я его не обижу. — И, задетый таким откровенным подозрением, зло добавил: — Только давай и ты будешь вести себя хорошо… Не знаю, чем закончится эта ваша «прогулка», но уж если тебе придется вернуться без эльфа, ну или без договора, будь «поумнее».

Эверин непонимающе посмотрела на скривившегося в ухмылке полководца.

— Не спеши показывать мальчику свои прелести… Очень бы не хотелось, чтобы он тебя испортил. — Меткий удар пришелся по губам. Тот недовольно сплюнул: — Вот, зараза… только зажила.